Красный башмачок

— Что мы тебе, дядя, извозчики! Мы же боевые матросы!

Пришлось Сорокину тогда маленько помитинговать. Рассказал он матросам, как трудно сейчас достаётся питерским рабочим — слесарям, строителям, токарям и вот таким же, как он, сапожникам. Рассказал, как воюют они со всякой контрой и спекулянтами, как защищают родной город от казаков, юнкеров и прочих белогвардейцев.

— Рабочие тоже ведь могли сказать: наше дело стучать молотками да прибивать подмётки. Мы же рассудили иначе: революция требует — значит, надо!

И ещё сказал Сорокин:

— А важничать вам особо не пристало. Ваш-то тральщик раньше был обычной торговой посудиной и возил испанские апельсины. Это сейчас ему на палубу поставили пару пушек. И те мелкокалиберные. Знаю я: обнаружите мину — из берданок расстреливаете!

Уговорил матросов: загрузили они тральщик — аж осел он по самую ватерлинию.

Сегодня он должен был выйти с тральщиком в море. Держа в руке лёгкий саквояж, он шёл к пирсу.

— Пропуск! — опять громко повторил пожилой караульный.

Иван достал из кармана кожанки замусоленный пропуск.

— Не годится, — бесстрастно произнёс матрос.

— Вчера годился, а сегодня уже нет?

— Вчера было одно распоряжение, а сегодня — другое. — Караульный крепко держал винтовку наперевес.

— Это почему же сегодня другое?

Матрос не ответил, лишь кивнул в сторону моря.

Английские и французские военные корабли давно уже стояли на мурманском рейде. Но сегодня число их стало намного больше. К английским и французским крейсерам прибавился американский. Орудия кораблей были направлены на берег. Английский эсминец стоял у причала.

На берег высаживались солдаты.

«Союзнички» выступили, — смекнул Иван. — Интервенты занимают Мурман».

Что делать?

Мелькнула отчаянная мысль. В караулке их только двое. В порту в этот ранний час — тоже никого. Успеет он добежать до своего тральщика.

— Не шуми. Я свой.

Иван легонько отстранил винтовку и что есть силы рванул к причалу.

За спиной раздался выстрел, второй. Послышался топот. Навстречу ему выскочили английские солдаты.

Иван метнулся в сторону. Но споткнулся. Выронил саквояж и сам распластался на земле.

Тут же на него навалились двое, стали загибать руки назад.

Иван попытался подняться. Ему удалось стряхнуть того, кто навалился ему на спину. Но удар прикладом в плечо снова пригнул его к земле.

Ещё трое навалились на него. Схватили за руки. Иван отчаянно отбивался. При своём невысоком росте он был крепко сложен. Его гибкое тело позволяло ловчить и изворачиваться. И никак не могли с ним сладить. Пока один из солдат не ударил его прикладом по голове…

Обмякшее разом тело Ивана солдаты подхватили под мышки и поволокли…

Очнулся Иван от холода. Знобило. Мокрая одежда прилипла к телу. Он лежал на каменном полу, обильно усыпанном рыбьей чешуёй. В темноте он различил длинные столы, пустые бочки, деревянные ступы с солью. Видно, раньше здесь находился рыбный разделочный цех.

Иван приподнялся. Острая боль пронзила плечо. Он застонал и невольно схватился за больное место. Нет, кажется, плечо цело… Он ощупал себя. Тело ныло от ударов и ушибов, губа кровоточила, глаз заплыл. Здорово ему вчера досталось!

Иван огляделся. Его саквояж исчез. Все карманы вывернуты, пусты. Лишь в тужурке он нащупал мягкий маленький предмет. Что это?

В темноте было не разглядеть. Но он сразу догадался: красный башмачок. При обыске, значит, на башмачок не обратили внимания, посчитали безделицей.

Только для Ивана красный башмачок был отнюдь не безделицей. Вспомнил Иван, как он ему достался…

Вспомнил себя молодым, лихим парнем. Он недавно устроился на «Скороход» и лишь начал осваивать профессию колодочника. Давалось ему это ремесло легко, и он быстро обгонял в умении старых сапожников. Вот только Полутовых — старого Герасима и его племянников Фёдора и Александра — обойти долго не удавалось. Поговаривали, что эти Полутовы владеют волшебным талисманом. Во всяком случае они были очень скрытными, никому своего умения не показывали. Сидели Полутовы у верстака своей семейной артелью, ни с кем не общались.

Им доставались самые выгодные заказы. И по заслугам. Старый Полутов если возьмётся, так у него колодочка получалась словно полированная.

Однако Иван им не завидовал. Считал, придёт ещё своё.

Однажды в тёплое летнее воскресенье встретил Иван в Румянцевском лесу братьев Полутовых.

Гуляли они после трудов праведных и сами же остановили его:

— Как дела? Что делаешь?

Иван с радостью заговорил с ними, потому что были они не одни, а с удивительно хорошенькой девушкой.

Ивану она понравилась с первого взгляда. Брови вразлёт, глаза с поволокой, носик аккуратный, ровненький, а улыбка белозубая — ну словно полон рот жемчуга. Казалось, природа расщедрилась и выдала ей зубов побольше, чем другим людям. По той улыбке Иван сразу признал в ней дочку старого Полутова. Никто другой так улыбаться не мог.

— Приятственно познакомиться, мил человек, — сказала девушка, жеманно протягивая ему руку.

— И мне очень приятно, милая девушка.

— Меня зовут Настенька. А вас?

— Иваном.

Служила она горничной в богатом барском доме и редко могла прийти проведать отца и братьев.