Красный блокчейн

Учительница при этом непостижимым образом умудрилась привить своим подопечным самоуничижительную скромность, если речь шла о собственных способностях. Никто, в итоге, не сомневался в гениальности окружающих, и все тайно считали себя полными бездарностями.

– Знал, – сказала она. – Спросил фамилию. Длинная такая. Много «а».

– Баавгайбаатар?

– Да, похоже, – согласилась девушка, отбрасывая что-то с экрана пальцем.

– Где тут у вас тусовочное место? – спросил он. – Там много людей. Пруд ещё есть. Квадратный.

– Не знаю, – сказала она. – Я не тусуюсь. Зачем?

– Можно, я заряжу немного телефон? – спросил он. – На кухне.

Девушка молча кивнула. Он была примерно его возраста, ну может быть, чуть старше. На год-два. Иногда Хунбиш примеривал на себя на роль другого человека. Каково это – сидеть на ресепшне, видеть десятки разных людей ежедневно, разговаривать с ними, чем-то помогать, подсказывать? Наверное, он бы хорошо справился. Он бы старался – но не так, чтобы это было явно. Не суетился бы. Наоборот, делал бы вид занятого человека. Вот как она. А потом снисходил. Делал вежливое одолжение.

Когда они в одиннадцатом классе ездили на экскурсию в МГУ – в Монгольский Государственный Университет, и зашли в его библиотеку, Хунбиш отстал от экскурсии. На первом этаже, сразу после гардероба, был установлен стол. Наверное, за ним должен был сидеть консультант, который мог посоветовать, куда идти посетителям. Но за столом никого не было. Его одноклассники стайкой пошли за проводившей экскурсию библиотекаршей, а Хунбиш занял место консультанта.

Его несколько раз спросили о чём-то, и он уверенно направлял людей в разные стороны, не имея совершенно никакого представления о том, что он делает. Студенты принимали его советы серьёзно, несмотря на его возраст, но вот единственный спросивший его о чём-то преподаватель недоверчиво улыбался и переспрашивал.

Он не встречал людей взглядом, а наоборот, сделал независимый и немного утомлённый вид – сколько же вас здесь ходит, не напасёшься на всех ценных советов. Ему удалось отправить в путешествие по библиотеке человек пять или, может быть, шесть, когда его экскурсия вернулась, и он со смехом приветствовал своих одноклассников. Как только стало понятно, что он успел по-настоящему поработать в настоящем заведении, все зашумели – восторженно, возмущённо, радостно, и библиотекарше пришлось повысить голос.

– Тихо! – сказала она. – Тишина! Успокоились! Вы, молодой человек, очень зря пропустили нашу экскурсию. На ней было много интересного.

Он смутился, но потом, смешавшись с одноклассниками, принял несколько уважительных хлопков по спине.

Хунбиш улыбнулся, подержав перед собой это воспоминание. Телефон немного зарядился, и он вышел с кухни, прихватив свой рюкзак. Ему так и не удалось придумать, куда двигаться дальше. Он прошёл мимо улыбающейся в телефон рецепционистки. Она быстро набивала сообщение двумя пальцами.

– До свидания, – сказал он.

– Пока, – ответила она, продолжая улыбаться. – Эй, монгол. Патрики. Ты спрашивал про место. Это Патрики.

Эскалатор, как помощник Эрлик Хаана, полновластного хозяина ада, утянул его вниз. Хунбиш отчего-то ожидал увидеть на станции мусор и беспорядок – как это могло бы быть где-нибудь в подворотне вокзала. Но нет. Платформа метро радовала глаз чистотой и была похожа на музей. Если бы не прибывающие с рёвом каждые несколько минут составы, можно было бы подумать, что люди просто спешат перейти из одного выставочного зала в другой.

Ему приходилось ездить на поезде к дяде в Бон-Ундур, и ещё несколько раз в Улан-Батор: на три экскурсии с классом, и один раз с мамой, но там-то дорога была проложена по земле. По поверхности. В сливающихся с горизонтом песках. А тут – под землёй.

Он добрался с пересадкой до Пушкинской. Сверился с картой в телефоне и направился по правой стороне улицы. Миновал череду уличных кафешек, прошёл мимо деревьев, задевая листья. Деревья были установлены в огромные кадки с кусками коры сверху. Тень вскоре закончилась, и высокое белое солнце окатило его волной городской духоты.

По бокам высились стены – ровные, уходящие в небо. Ни одной зацепки. Штурмовать такие стены – если бы возникла вдруг такая необходимость – было бы непросто. На первом этаже рабочие мыли витрины из шланга, совмещённого со шваброй. У неприступных стен располагались скамьи усиленной конструкции, а также похожие на бронепоезда урны.

Всё это было талантливо спроектировано таким образом, чтобы нанести максимальный ущерб возможному врагу. Но вот о чём конструкторы не подумали, так это о тактике штурма. Любой уважающий себя воин сначала выбьет укрывшихся защитников издали – луком. Метров со ста – ста двадцати. А потом уже заберётся наверх. Собственно, вся Европа в своё время совершила одну и ту же самонадеянную ошибку, думая, что крепости смогут остановить Орду. Нет, не смогут.

Беззаботные они. Расслабились. Что тогда, что сейчас.