Красный браслет

– Он поехал вместе с детьми и с теми людьми, которых послали за ними. Добровольно. Платон один может без всякого риска ухаживать за малышами, без него все это дело обречено было на провал. То есть мы тоже можем, но он велел нам остаться. Хорошо и то, что там наверняка есть врачи, они сразу займутся его ногой.

– Но он вернется? Когда? Вы на связи?

– Сейчас мы даже позвонить не можем, нужно хоть до зарядников добраться.

– Но он вернется? – настойчиво повторил Володя, чувствуя недоброе.

Впервые он воспользовался тем, что Злата не может врать.

– Мы не знаем, Володь. Возможно, нет… Не в ближайшее время.

– То есть вам что-то известно о планах тех людей?

– Да, кое-что, – с каким-то отчаянием выговорила девушка. – Они хотели забрать нас всех. Чтобы мы жили… в другом месте, вместе с новыми первенцами, растили и обучали их, сами учились… уж не знаю чему. Еще прежде Маго рассказал нам после встречи с отцом, что у нас остается месяц. Но Платон решил, что поедет один и постарается пока выгородить нас. Хотя я не уверена, что нам стоило разделяться. Володя, ой!

Машина сильно вильнула и едва не выехала на тротуар. Теперь Милич поспешно ее выравнивал, спрашивая себя, не потерял ли он сознание на долю секунды.

– Нашли что обсуждать, когда человек за рулем, – подметил сзади непривычно сердитый Маго.

– Да просто я должен был узнать об этом раньше! – заорал Владимир. Правда, шепотом заорал, не хотел снова пугать ребенка. – А не получать информацию по крупицам! Я имею право!

– Да имеешь, конечно. Но что бы это изменило? Ты бы с ума сходил. А сделать все равно ничегошеньки нельзя.

Некоторое время ехали в тяжелой, давящей тишине.

– Знаешь, я иногда спрашивал себя: а что для меня самое страшное? – медленно проговорил Володя, когда машина уже остановилась под окнами Эллы, на том же самом месте, где и пять часов назад. Будь посветлее, и кровавый след на асфальте можно было бы разглядеть. – А теперь понял – беспомощность. Самое страшное и унизительное для мужчины – это услышать, что он не в силах защитить свою сестру и… других дорогих ему людей. А если я могу? Могу вопреки всему, именно потому, что они дорогие?

– Володь, ну прости! – поскорее повинилась Злата.

– При чем тут твое «прости»? Ты лучше скажи, веришь мне или нет?

Девушка еще больше съежилась на сиденье.

– Верю, конечно же. Но и ты пойми: мы – не обычные люди, попавшие в передрягу. Мы созданы для работы на того, кто за нас заплатил. Конечно, нам этого совсем не хочется, но ведь убежать и спрятаться все равно не получится. Нам придется хотя бы узнать, чего от нас ждут, а там уж принять решение. И если завтра нам прикажут всем присоединиться к Платону, мы соберем вещички и отправимся туда. А иначе никак. И мы стараемся по возможности никого больше в эту историю не втягивать, только у нас плохо получается.

– Знаешь, что хуже всего? Хуже даже того, о чем я уже сказал? – прорычал Милич. – Когда люди думают, что главная их задача – оградить близких от проблем и боли.

– А разве не так?

– Сперва неплохо бы спросить у этих близких, что́ для них – самая большая боль! И я бы тебе сказал: не быть до конца с тем, кого любишь! Что мне останется, если исчезнет Танька, исчезнешь ты? Да в сто раз легче знать все риски и делать все, что в моих силах. И плевать мне на опасность! Даже погибнуть не так плохо, как потерять вас!

Он замолчал, тяжело переводя дыхание.

Маго не преминул воспользоваться паузой в разговоре и вставил:

– Да, влип ты, Вовк. Угораздило тебя влюбиться в одного из нас, и это плюс к Таньке.

– Маго! – ахнула девушка.

– А что, все давно в курсе!

– Маго, сходи, пожалуйста, к Элле и разведай обстановку, – обманчиво ласковым голосом попросила Злата. – Я ей звонила, но ты проверь, правильно ли она все поняла, готова ли к такому риску.

– Понял!

Засидевшийся мальчик пробкой вылетел из машины.

Девушка от смущения едва переводила дух. Потом тревожно произнесла:

– Володя, ты только не подумай, что мы об этом говорили, как-то обсуждали. Просто нашему Маго законы не писаны…

– Да плевать, обсуждали вы или нет! – горячился Милич, отнюдь не испытавший неловкости. – Пусть хоть по телевизору передадут, не жалко. Важно, что ты сама об этом думаешь, а, Злат? Но если не хочешь говорить, то молчи, соврать-то все равно не сможешь.

– Почему не хочу? Я просто не знаю… не умею о таком. Ты мне очень близок, Володя. Будто не Таня, а я с тобой всю жизнь рядом прожила. Но ты прав: я так боюсь за тебя, за Эллу, за всех, кто нам помогает, что даже в мыслях пытаюсь держать вас на расстоянии, не мечтать, не надеяться. Я ни одно чувство не называю его настоящим именем, потому что так мне легче. А иначе сразу приходит страх. Понимаешь?

– Понимаю, – помолчав немного и вроде как успокоившись, сказал Владимир. – Спасибо за правду.

Тут у окна машины возник тяжело дышащий Маго, доложил:

– Там дядя Эдик еще не ушел. Они всё приготовили: ванну, постель. Дядя Эдик сказал, что не выпустит Эллу с кухни. Я тогда тоже у них останусь, помогу Златке с девчонкой, а?