Красный дьявол и Каменная чаша

   Когда Ингрид вернулась в лагерь, все уже были на ногах. Клод, как и обещал, что-то усердно мешал в котелке. Гроган в этот раз гордо восседал на пеньке возле повара и, как догадался Алан, руководил готовкой со стороны. Олаф же, задумчиво поглаживая седую щетину, успевшую превратиться в небольшую бороду, смотрел на огонь. Алан знал, что для мага Огня это лучший способ спокойно поразмышлять.

   -- Ингрид пришла! -- воскликнул довольный Клод, -- а я тут как раз кашку приготовил.

   -- Съедобную? -- с сомнением спросила девушка.

   -- Ну разумеется!

   -- А шпиона-отравителя к котелку не подпускал?

   -- Это почему я шпион? -- возмутился Гроган, -- мне как раз хуже всех пришлось! Ни в чем не повинен, а сижу тут с вами в лесу. Ты знаешь, что офицерский завтрак не чета вот этому? А какой обед, а ужин, -- Гроган мечтательно закрыл глаза, -- превосходное жаркое и вино!

   -- Не трави, -- буркнул Клод, -- если мы тут начнем вспоминать, как хорошо нам жилось...

   -- Ты, кажется, был поваром у какого-то графа? -- спросил Алан.

   -- Да, парень, -- грустно вздохнул Клод, раскладывая по грубым мискам варево. Сам он всегда ел только из котелка. -- Вино, еда, женщины, что еще нужно нашему брату?

   -- Мозги, -- едко заметила Ингрид, -- они всем нужны и их вечно не хватает. Так что хватит жаловаться на несчастную судьбу и больные зубы.

   В полдень вышли к пологому склону. Ингрид, немного подумав, уверенно указала рукой -- вперед. У Алана создавалось впечатление, что они только и делают, что идут вперед. Ни разу не повернули, скажем, направо или налево. Строго вперед. Он, конечно, не роптал, ведь и не уставал вовсе. Алан сам никогда не проходил таких расстояний пешком и подумать не мог, что для других это вполне привычное дело. Гроган что-то напевал, разделив с Клодом поклажу поровну. Ингрид как-то порывалась взять часть груза на себя, но Гроган, галантно склонившись в полупоклоне, заявил, что юная леди не должна нести никакого другого груза, кроме бремени своей красоты. По мнению Алана, жуткая банальность, но Ингрид не стала спорить и пошла заметно быстрее. Почему-то Гроган в последнее время начал раздражать Алана. Всегда веселый, со своими избитыми шутками и показными манерами, он сиял как медный таз, стоило девушке лишь обратиться к нему. Опять же, эта утренняя просьба Ингрид, не говорить только капитану. Да кто он такой, чтобы ему вообще что-нибудь говорить? В случае опасности, такие повесы первым делом поджимают хвост и прикрываются всем, что попадется им под руку. Словом, лучше бы этот Себастьян оставался в трактире.

   -- Привал делать не будем, -- объявила Ингрид, отрываясь от бурдюка с водой, любезно поданного, разумеется, Гроганом, -- нам остается дойти вон до той кромки леса и мы дома. Вернее, я.

   -- К вечеру будем, -- задумчиво проговорил Клод.

   -- Да, старина, -- Ингрид хлопнула его по плечу, -- наверное, весь истосковался по Дафне?

   -- С чего ты взяла? -- напряженно спросил Клод.

   -- Что же ты так, Клод? -- ехидно продолжала Ингрид, -- я помню, ты так спешил сюда.

   -- Да, потому что ты оказалась в беде, -- выпалил Клод, -- а так, я предпочитаю более обжитую местность.

   -- Неужели?

   -- Именно! -- буркнул повар, -- если бы не ты, Ингрид, ни за что бы сюда не пошел.

   -- Почему? -- не выдержал и спросил Алан.

   -- Видишь ли, -- ухмыльнулась Ингрид, -- когда-то Клод сватался к Дафне, да только она...

   -- Зачем ворошить прошлое? -- гневно спросил Клод. В этот момент, добряк-повар-грабитель выглядел сущим злодеем, -- если хочешь, давай вспоминать вместе. К примеру...

   -- Ладно-ладно, -- оборвала его девушка. -- Никто не виноват, что у тебя сегодня скверное настроение!

   Клод выразительно посмотрел на нее. Алану казалось, что гневный взгляд прожжет его и Ингрид вместе взятых.

   -- Пожалуй, нам нужно поспешить, -- сухо сказал Олаф, -- с севера грядет буря.

   Несколько часов шли в напряженном молчании. Гроган больше не насвистывал свои солдатские песенки, Клод всячески избегал смотреть на девушку, Олаф всегда, а в последнее время особенно, не отличался многословием, Ингрид же искоса бросала взгляды на спину повара. Неужели Клод был влюблен в Дафну, и что же такое он знает, чего не хочет озвучивать Ингрид? Сплошные загадки. В самом начале их пути Алан старался не задавать лишних вопросов, ведь на каждое его слово, Ингрид отвечала двумя, и, как правило, ругательными. Едва они привыкли друг к другу и девушка перестала его грубо обрывать, как они пришли в Грюндорф и встретили Олафа и Грогана. Казалось бы, Олаф, такой родной и близкий, как-то отдалился и почти не разговаривал с Аланом. Он все время был поглощен какими-то мыслями и никак не хотел отрываться от них. С болтуном Гроганом Алану говорить было не о чем. Но при них Ингрид вновь стала раздражительной и немногословной. Она изредка нормально беседовала с Фостером лишь наедине и то, на общие темы. Прошел уже месяц, а он так толком ничего и не узнал.