Красный дом

А что, если убитый мужчина не был моим отцом? Что, если убитый мужчина был отцом Бенджи, но не моим? Я делаю следующий логический шаг. Если погиб Стивен, то это объясняет, почему он исчез и так и не вышел ни с кем на связь. И почему его рюкзак последние двадцать лет лежал на дне красного пруда.

Мой отец планировал провести выходные вдвоем с Джозефом. Я помню, как Делла говорила, что он специально купил одежду с логотипом игры Джозефа. Мог он купить такую одежду для себя, чтобы выглядеть, как Джозеф? Мог ли мой отец вернуться в Красный дом и застать Стивена с моей матерью, готовящихся к побегу?

Может ли мой отец, одетый в футболку и бейсболку, приготовившийся провести выходные с Джозефом, на самом деле быть убийцей? Это объяснило бы как молчание Пегги, так и молчание Грегори. Они могли опознать мертвого мужчину как моего отца, чтобы дать ему сбежать.

Я пишу на листке, сердце бешено колотится.

МОЙ ОТЕЦ УБИЙЦА?

Я тянусь за телефоном, чтобы снова позвонить в полицию.

У меня за спиной слышится шум.

Я резко поворачиваюсь. У двери стоит мужчина в теплой вязаной шапке и пуховике. Я вспоминаю, что забыла запереть дверь в кухню, когда вернулась из пруда. В первое мгновение я думаю, что это дядя Грегори приехал попытаться со мной помириться, только Грегори никогда не стал бы делать ничего подобного. Не в его правилах. Затем мужчина вдруг говорит:

– Селестина. Моя малышка Селестина.

Голос знакомый. Похож на голос Грегори. Я не хочу спрашивать: «Вы кто?» Я не хочу, чтобы он знал, насколько я уязвима. Кроме того, я думаю, что знаю, кто он такой, и меня от этого тошнит. Я смотрю на его руки и вижу маленький красный шрамик на тыльной стороне левой кисти. Как раз такой шрамик могли оставить мои детские зубки.

Он смотрит на птичку, окрашенную в голубой и желтый цвета, на бумаги на столе.

– О, Селестина, я знал, что ты обо всем догадаешься. Почему ты не могла оставить это дело в покое?

– Не называй меня так, – говорю я. – Меня зовут по-другому. И я не твоя малышка.

Неужели это на самом деле он? Появился спустя столько времени? После всех этих лет, когда я считала его мертвым? Я стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно.

– Что ты здесь делаешь?

Я не могу это переварить. Если это мой отец, то это значит, что он убил мою мать и моего маленького брата, а затем бросил меня. Я его ненавижу. Но какая-то маленькая жалкая частичка меня хочет, чтобы он меня любил.

– Зачем ты приехал сюда? – спрашиваю я.

Он пересекает кухню и прислоняется к разделочному столу.

– Мне нужно все объяснить. Кое-что тебе показать. Я хочу, чтобы ты знала: я всегда тебя любил.

– Ты убил свою семью и позволил всем считать Джозефа виновным в том, что сделал ты. Все эти годы, – тихо говорю я.

– Джозеф ничего не знал. И для него это не имело никакого значения.

– Грегори обо всем этом знает?

Он медлит.

– Нет, он ничего не знает.

Так как тогда Грегори мог неправильно опознать тело Стивена? Я сбита с толку. Он врет.

Меня передергивает. Он оставил дверь открытой. Все выглядит каким-то нереальным. Неужели я в кухне дома, где, как я думала, убили всю мою семью, с отцом, восставшим из мертвых?

– Мне нужно тебе кое-что показать, – говорит отец. – Тогда ты увидишь мое истинное лицо.

– Что показать?

– Это находится в фолли. Мы можем сейчас туда сходить.

Я ему не доверяю. Почему я должна ему доверять? Я не представляю, что он задумал.

– Я сегодня вечером обещала встретиться с подругой, – вру я.

– Отложи встречу.

Я беру телефон.

– Сейчас пошлю ей сообщение.

– Дай. – Он протягивает руку. – Я сам напишу ей сообщение.

Я смотрю на него через стол. Он гораздо крупнее меня.

– Мне лучше не показываться, – поясняет он. – Не сомневаюсь, что ты это понимаешь.

Я медлю. Есть шанс, что я с ним справлюсь. Я умею драться. Но тут его рука опускается в карман, и я понимаю, что у него с собой нож.

– Подожди секундочку, – говорю я. – Мне нужно войти в «Сообщения».

Я прокручиваю список контактов. Мне нужен кто-то, кто поймет самый тонкий намек на просьбу о помощи. Я тяну время, затем передаю ему свой телефон – открыто окно для набора сообщения Серене.

– Когда вы с ней встречаетесь? – спрашивает он.

– В шесть. Напиши ей, что завтра в то же время в пабе «Мэйдэй»[50]. Напиши, что у меня опять болит голова.

Он просматривает мои предыдущие сообщения, потом что-то набирает и возвращает мне телефон. Он написал: «Прости, у меня опять болит голова. Можем встретиться завтра в шесть в „Мэйдэй“? Или как-нибудь потом. Хх».

Если что-то и показалось ему подозрительным, он молчит. Никакого паба «Мэйдэй» не существует, по крайней мере, я про такой не слышала. А Маркус знает, что я не страдаю от головных болей. Я только надеюсь, что сообщение покажется Серене достаточно странным, чтобы обсудить его с Маркусом. Я надеюсь, они поймут, что я в беде.

Я беспокоюсь, что Серена может сразу же отправить ответное сообщение: «Что ты имеешь в виду? Что это за „Мэйдэй“?» И тогда отец на меня набросится. Но она не отвечает. Надеюсь, это означает, что Серена поняла: я прошу о помощи. Серена умная.

– Я отведу тебя к фолли, – говорит отец.