Красный дом

Я не могу смотреть на то, что сотворил. Мне начинает казаться, что если я смогу от всего этого избавиться, то оно перестанет быть реальным. Все будет так, словно ничего не произошло.

Я выбегаю на улицу к небольшому сараю, где у нас стоит квадроцикл, и хватаю канистру с бензином. Я бегу назад, достаю коробок спичек из ящика в кухне, затем возвращаюсь в спальню. Я поливаю бензином всю комнату. Кровать, книжный шкаф с моими любимыми детскими книгами, с нашими фотоальбомами, среди которых и серебряный с нашей свадьбы. Я также поливаю все тела, но закрываю глаза, когда это делаю. Мне просто нужно от всего этого избавиться. Я чиркаю спичкой – и убегаю.

Я в кухне, ищу на столе ключи от машины. Их там нет. Я выглядываю на улицу и вижу, что и моей машины тоже нет, но мне нужно отсюда убраться. Я просто не могу больше здесь находиться, а теперь еще и дым ползет по коридору из спальни.

На столе лежат другие ключи. Его. Рядом с ними небольшой рюкзак. Я заглядываю внутрь, вижу телефон и несколько листов бумаги – распечатка маршрута из навигатора. Ублюдок распечатал себе инструкции, как убраться отсюда и украсть мою жену и детей. И там есть что-то еще. Что-то гладкое и твердое. Я достаю этот предмет, и он оказывается керамической птицей. Сине-желтой. Я засовываю ее назад, хватаю ключи, рюкзак и выбегаю из дома.

На улице темно, болото пахнет кровью. Я бросаю рюкзак в сторону пруда. Пусть с ним угри разбираются. Я слышу, как он шлепается на воду, всплеск – и все, его больше нет. Я только знаю, что мне нужно убраться отсюда. Я не могу думать.

Я сажусь в пикап, и инстинкт везет меня через болото к дому моей матери – тому, где я провел детство, нормальному дому, не чудовищному Красному дому, где ничего хорошего просто не могло быть. Я хочу свернуться калачиком на мягкой кровати в моей детской спальне. Если я смогу это сделать, то все произошедшее перестанет быть реальным. Я смогу заставить все это исчезнуть.

Я еду миль двадцать или около того в трансе, а когда добираюсь до дома, испытываю шок от того, что мать спит. Это глупо, потому что уже поздно и, конечно, она легла. Я достаю запасной ключ из-под каменного ежа (дурацкое место для тайника) и захожу в дом.

Я так и не осознал случившееся. Но я даже рад, потому что не уверен, что смогу с этим справиться. Пошатываясь, я иду в свою спальню, срываю с себя заляпанную кровью одежду и падаю на кровать. Я тихо лежу там, по моему лицу катятся слезы. Слез больше, чем я мог себе представить. Я не думал, что их может быть так много.

Глава 63 Ева

Мы выходим через заднюю дверь и идем через старый двор, где, вероятно, стригли овец, мимо змей.

– В годы моего детства на месте болота были пастбища с сочной травой, – сообщает отец. – Небольшие поля, разделенные насыпями. Их редко подтапливало. Я никогда не знал, сколько усилий требовалось, чтобы поддерживать их в таком состоянии. Чтобы все не ушло под воду.

Я смотрю на болото. Солнце висит низко, значит, это закат придает ему красный оттенок. Я вижу верхушки насыпей, поднимающихся из воды на границах старых полей.

– А по этим насыпям на самом деле можно пройти? – спрашиваю я. – Они не рухнут?

– Некоторые все еще прочные. Но нужно знать, по каким идти. Некоторые обвалятся, если ступишь на них.

Мы идем по тропинке у края странного острова, на котором стоит ферма, к блестящей красной поверхности болота.

– Это ты сделал? – спрашиваю я. – Ты убил маму и ее… того мужчину?

Он поворачивается и смотрит на меня, в розовом свете его лицо выглядит румяным и здоровым. Но он не отвечает.

– И ты украл документы того мужчины и его личность? – продолжаю я задавать вопросы.

Он снова не отвечает.

Мы поднимаемся на насыпь у границы первого поля. Она кажется крепкой и твердой, но, когда мы идем по ней, болото окружает нас со всех сторон. Оно источает сладкий и одновременно острый запах, который я не встречала больше нигде.

Мы довольно далеко углубились в болото, но я так пока и не вижу фолли. Здание гораздо дальше, чем я думала. Мы дошли до конца одного поля и повернули под прямым углом, а не продолжили путь по той же насыпи.

– По той идти небезопасно, – поясняет мой спутник.

Я пытаюсь воспроизвести в памяти листок бумаги с указателями. Конечно, мы идем в противоположном направлении – в игре Джозефа нужно добраться от фолли до Красного дома, но я все равно стараюсь удерживать те буквы в памяти. Юг, восток и запад – Ю, В и З. Я пытаюсь понять, идем ли мы тем путем, который Джозеф включил в свою игру, но не могу сосредоточиться, когда этот странный человек шагает передо мной.

– Мы не успеем вернуться при свете дня, – говорю я. – И еще холодает.

Я поплотнее закутываюсь в куртку, в процессе у меня соскальзывает нога, она едет по грязи на боковой стороне насыпи. Ступня оказывается в воде, я зачерпываю воду ботинком и резко вдыхаю. Вода ледяная.

– Это безумие, – говорю я. – Я хочу вернуться назад.

– Мы почти пришли. – Мужчина, которого я принимаю за своего отца, направляет вперед луч фонарика.

Вот оно, это здание. Фолли. Маленький замок с башенками, который погружается в болото.