Красный дом

Это зрелище возвращает меня в те ужасные дни прошлым летом. Мои овцы. Мертвы. Лежат ногами к небу, неподвижные и черные, их пожирает огонь. Официальные лица в белых халатах рыскают вокруг, те, которые получают большие зарплаты правительственных чиновников. Как Джозеф мог ввести это в компьютерную игру?

Волки приближаются к мужчине. Он бежит между горящих погребальных костров, прочь от Красного дома, через болото, словно окрашенное кровью.

Лицо мужчины искажает жуткая гримаса.

Один из волков хватает мужчину за куртку и роняет его наземь. Наваливаются остальные волки. Один из них раздирает лицо мужчины.

Я не очень хорошо различаю лица, но на мужчине моя клетчатая рубашка, которую легко запомнить.

Этот человек – я.

* * *

– Он делает это, чтобы вот таким образом проработать все плохое, – говорит Эсси.

Мы в кухне, она стоит спиной ко мне, суетится у мойки. Неужели она не видит, что это ненормально? Если бы она только это признала, она бы беспокоилась о Джозефе.

– Там волки догоняют и убивают меня на фоне нашего мертвого скота, – напоминаю я. – Тебя это не беспокоит? И кто такой, черт побери, дядя Си-Со?

Она поворачивается ко мне, чашка выскальзывает у нее из рук, падает на выложенный плитками пол, разбивается, осколки разлетаются во все стороны.

– О боже!

Она наклоняется, собирает осколки, я пытаюсь скрыть раздражение и помогаю ей.

– Ты о ком говоришь? Какой дядя Си-Со? – Она бросает осколки чашки в мусорное ведро. Я вижу, что это была одна из моих любимых.

– Селли спрашивала, приедет ли он снова. – Я сметаю в кучку оставшиеся осколки фарфора. Видно, как давно Эсси не мыла пол.

– Ох! Э-э-э… Да, он из книги. Дядя Си-Со из книги, которую она читала в школе.

Я прищуриваюсь. Здесь что-то не так.

– Зачем человеку из книги приезжать сюда?

Эсси качает головой и фальшиво смеется.

– Ну, это же ребенок. Будто ты детей не знаешь.

Я вздыхаю и не показываю свою обеспокоенность.

Она собирается уйти из кухни, и я спрашиваю:

– Серьезно? Мы не станем обсуждать то, чем только что занимался Джозеф?

– Это игра, – отвечает Эсси. – Это ничего не значит. Ты же знаешь, что он добрый мальчик. Он вот таким образом прорабатывает плохое. Он расстроился из-за того, что нам пришлось убить всех овец, ты это знаешь. На самом деле никто никогда не станет играть в эту игру.

– Это может что-то значить. Вспомни стрельбу в американских школах. В скольких случаях пальбу устраивал одинокий парень, который играл в жестокие компьютерные игры? Да практически во всех. Наш ребенок не просто в них играет, он их создает.

– Нельзя сравнивать Джозефа с теми, кто убивал своих одноклассников, Эндрю. Он не такой.

Я не знаю, что сказать. Конечно, она права – Джозеф не такой. Но почему она не хочет ко мне прислушаться? Почему она не хочет принять то, что есть? Может, он и не психопат, но он и не нормальный.

– Джозеф сказал, что завтра он может заночевать у Нейта, – сообщает Эсси. – Ты не против? Я решила, что можно. Это даже хорошо. По крайней мере, они в безопасности, пока работают над играми. Тогда они не бродят по болоту. На днях я снова их поймала, когда они ходили к фолли.

– Да, наверное, можно. Пусть ночует у Нейта.

Она права насчет болота. Там гибли дети, но можем ли мы удержать их от походов туда? Черт побери! Я уже беспокоюсь о том, как удержать от таких прогулок Селли, когда она станет достаточно большой. Она любит болото, и даже угрей в пруду и змей Джозефа. Она странный, смелый маленький ребенок, и я люблю ее так сильно, что эта любовь болью отдается в груди.

– Только никаких пирогов с тунцом завтра, – предупреждаю я.

– Почему нет?

– О, прекрати, Эсси. Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу пироги с тунцом. Я достану из холодильника пирог с крольчатиной, который приготовил на прошлой неделе.

– О да, конечно. – Она улыбается. – Прости. Я забыла. Никаких пирогов с тунцом.

Глава 28 Ева

Я осторожно достаю блокнот. Это детский блокнот, но назвать его так было бы несправедливо. На обложке и внутри я вижу рисунки – часть непосредственно на страницах блокнота, а часть на листках бумаги лучшего качества, вставленных между страниц. Также есть и страницы, заполненные написанным от руки текстом. В целом выглядит красиво.

– Вау! – восклицает Серена. – Это один из блокнотов Джозефа, да?

Конечно, она играла в игру «Красный дом» и следила за новостями. Она в курсе, насколько важным может быть этот блокнот, если это на самом деле последний блокнот Джозефа. Если да, то его, вероятно, спрятала Пегги и на протяжении долгих лет после убийств никому не показывала. Интересно почему?

У блокнота кроваво-красная обложка, черными буквами на ней написано: «Красный дом». На обложку также приклеена акварель с изображением дома. На заднем плане фолли, это здание наполовину утонуло в болоте.

У Серены округлились глаза.

Большинство рисунков в блокноте выполнены мастерски, но есть несколько очень простых. Их мог нарисовать маленький ребенок. Я? Бабушка

Пегги говорила, что Джозеф проводил со мной много времени.