Красный Дракон Империи

В ответ на сосредоточение японских войск у границы МНР мы потребовали от японской стороны отвести войска на 50 километров от линии границы. Требование было проигнорировано. Тогда мы перебросили в Хабаровск нашу «драконью эскадрилью» (лётчики наотрез отказались закрашивать изображения Красного Дракона на фюзеляжах), бомбившую штаб Квантунской армии.

Полёты японской авиации временно прекратились. Вместо отвода войск противник начал оборудование артиллерийских позиций и наращивание сил. Генштаб принял решение о переброске в район Халхин-Гола дополнительных танковых и мотострелковых дивизий. Из новейшей техники отправили ПТ-76, БМПТ-28, БМП-2, БРДМ-2, ЗСУ-23-4 и БТР-152. Танки и САУ решили не отправлять, так как признали их использование с таким противником нецелесообразным. Да и слишком мало их было выпущено, считанные единицы. Также перебросили в монгольскую степь несколько эскадрилий ударных вертолётов Ми-28 на боевые испытания.

Всю эту оперативную группу войск возглавил генерал-майор Г. К. Жуков. Меня отправили туда в качестве представителя недавно образованной Ставки Верховного Главнокомандования с правом решающего голоса.

26 июня японская авиация попыталась нанести массированный бомбоштурмовой удар по нашим аэродромам. Взлёт японских самолётов засекли с дирижабля ДРЛО. На перехват поднялись наши истребители Як-1, И-17 и По-3. В воздухе завязалась форменная бойня. Из взлетевших японских самолётов вернулись единицы. Последовавшие удары по японским аэродромам поставили точку в существовании авиации противника в районе Халхин-Гола.

В первых числах июля японцы перешли в наступление в районе горы Баин-Цаган. Они бросили в атаку более 130 своих танков и большое количество пехоты. То, что произошло потом, впоследствии назвали «Баин-Цаганским побоищем». Мы дали противнику возможность переправить через реку Халхин-Гол всю технику и пехоту и углубиться на территорию Монголии. Затем был нанесён бомбовый удар пикирующими бомбардировщиками Ту-2 по единственной понтонной переправе и по позициям артиллерии. А чуть позже началось избиение младенцев. Японские танки уничтожались гранатомётами РПГ-7, пехоту буквально выкашивали таубинскими АГТ-38[34] и автоматным и пулемётным огнём. Завершил разгром японских войск удар штурмовых вертолётов.

Мной был отдан приказ пленных не брать. Жуков попытался было возмутиться этим моим приказом и обжаловать его в Ставке но в ответ получил распоряжение не вмешиваться в мои действия. Руководитель Монголии маршал Чойболсан, напротив, мой приказ полностью одобрил. В итоге японцы потеряли в этом сражении все свои танки, 400 самолётов и свыше 25 тысяч пехоты.

На следующий день после сражения с аэродрома Хабаровска в воздух поднялись пять стратегических бомбардировщиков. Их целью был Токио. Только вместо бомбовой нагрузки они несли в бомбоотсеках картонные контейнеры, заполненные мелкими листками бумаги, на которых с одной стороны было изображение Красного Дракона в Золотой звезде, а на другой иероглифами было продублировано моё послание императору Хирохито: «Всегда лучше жить с соседом в мире, чем бросаться друг в друга камнями. В таком случае есть опасность того, что сосед может разозлиться и сжечь твой дом».

Самолёты шли на предельной высоте. Контейнеры были сброшены точно над городом и раскрылись при помощи пиропатронов на высоте 500 метров. Небо над японской столицей украсилось медленно падающими красивыми бумажными снежинками. Намёк был понят, и японские войска отошли от линии границы на 50 километров. Причём они сделали это как на границе с Монголией, так и на границе с СССР.

15 июля японский крейсер в Тихом океане в упор расстрелял сухогруз, шедший под советским флагом из Аргентины во Владивосток с грузом мясных консервов. Это работала одна из наших договорённостей с главой «Де Бирс» Оппенгеймером, по которой в Аргентине было построено несколько крупных консервных заводов, продукция которых полностью поставлялась в Советский Союз. Перед тем как пойти на дно, с сухогруза успели отправить радиограмму о случившемся. С тонущего судна не спасся никто.

Советское правительство с трибуны Лиги Наций обратилось к мировому сообществу с требованием осудить пиратское нападение на мирное судно. Ответом была тишина. Тогда СССР потребовал от Японии компенсации нанесённого ущерба в размере одного авианосца. Нами был выбран только что введённый в эксплуатацию средний авианосец «Хирю». Срок ответа на данное требование мы установили в 24 часа. Спустя сутки ответа не последовало.

С хабаровской авиабазы взлетели 15 стратегических бомбардировщиков, которые несли на борту четыре 10-тонные ОДАБ и ещё 120 тонн бомбовой нагрузки, включая зажигательные бомбы. Их целью были верфи в Куре, префектуры Хиросима, на которых готовился к спуску на воду легендарный в другом мире линкор «Ямато». Увы, но здесь стать легендой ему было не суждено. С высоты 12 километров его превратили в груду металлолома, а заодно разнесли в щепки верфи ВМС Японии.