Красный Дракон Империи

Остался дом за дымкою степною,
Не скоро я к нему вернусь обратно.
Ты только будь, пожалуйста, со мною,
Товарищ Правда, товарищ Правда!

Я все смогу, я клятвы не нарушу,

Своим дыханьем землю обогрею.
Ты только прикажи — и я не струшу,
Товарищ Время, товарищ Время!

Я снова поднимаюсь по тревоге.

И снова бой, такой, что пулям тесно!
Ты только не взорвись на полдороге,
Товарищ Сердце, товарищ Сердце!..

Мгновения тишины — и оглушительные аплодисменты. И тут меня, что называется, приложило волной светлой энергии, идущей от собравшихся. Я даже рукой схватился за стул, на котором сидел, чтобы меня буквально не снесло. Первое ошеломление прошло, и стало легко-легко.

Казалось, что я могу взлететь. Я просто купался в потоках этой лучистой энергии, пронизывающей каждую клеточку тела, напитывая и очищая их от всего тёмного и наносного. Хорошо, что моё замешательство длилось какие-то мгновения, и этого никто не заметил.

Тут я заметил среди публики только что пришедшего молодого мужчину в кителе и в фуражке с кокардой гражданского воздушного флота.

— Товарищи, следующую песню я хочу посвятить присутствующему здесь представителю нашего славного воздушного флота.

В далёкий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд.
Пройдёт товарищ все фронты и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Когда ж домой товарищ мой вернётся,
За ним родные ветры прилетят.
Любимый город другу улыбнётся:
Знакомый дом, зелёный сад, весёлый взгляд.

И вновь аплодисменты. Авиатор, смутившись, с лёгким поклоном, козырнул. Девушка-культмассовик смотрела на меня с обожанием, что не прошло незаметно для Насти и Ольги. И если первая лишь ехидненько улыбнулась на это, то во взгляде второй появились нотки ревности.

— А теперь, товарищи, сменим инструмент. — Я накинул на плечи ремни аккордеона. — Так как мы с вами едем в этом прекрасном поезде, то и песни должны быть, что называется, дорожными. Следующая называется «От Волги до Енисея». Мы с вами, правда, едем немного в другую сторону, но представьте, что мы доехали до Ленинграда и решили вернуться обратно во Владивосток.

Среди присутствующих раздался смех и чей-то выкрик:

— С такими концертами — с удовольствием!!!

На это я изобразил лёгкий поклон и заиграл песню группы «Любэ».

От Волги до Енисея леса, косогоры да степи.
Рассея, моя ты Рассея от Волги и до Енисея.
Е-я, е-я, Рассея, е-я.

По дороге ночной гармонь заливается,

Девки ходят гурьбой, милым улыбаются.
Ночь такая замечательная рядом с тобой,
Песня русская, мечтательная льется рекой.

От Волги до Енисея ногами не счесть километры.

Рассея, моя Рассея от Волги и до Енисе-е-е-я.
От Волги до Енисея ногами не счесть километры.
Рассея, моя Рассея от Волги и до Енисе-е-е-я.
Е-я, Рассея, е-я…

Если честно, то было сомнение, как воспримут слово «Рассея», но ничего, приняли просто замечательно.

— Ну а теперь, товарищи, пара песен под гитару. — Я снял с плеч аккордеон и взял в руки гитару, пробежал пальцами по струнам. Хороший инструмент, звучный.

— Следующая песня называется «Берёзы».

О том, что когда-то в будущем ее будет (или уже не будет?) исполнять группа «Любэ», я, разумеется, умолчал.