Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Проведение Олимпиады-2008 (ее подготовкой занимался Си Цзиньпин) в Пекине естественным ходом вещей сделало ее фокусом как открытой американо-китайской конкуренции, так и скрытой разведывательно-диверсионной войны спецслужб. Переговоры госсекретаря США Кондолизы Райc в Пекине показали, что в американо-китайском противостоянии стратегически выигрывает Китай. А массовые бесчинства в Лхасе и последовавшее поругание семнадцати дипломатических миссий КНР в США, Канаде, Австралии, Великобритании, Франции, Германии, Нидерландах, Швейцарии и Индии продемонстрировали успех секретных служб в ущемлении достоинства Китая. Стратегический успех Китая определяется тем, что “китайское неделание” в решении актуальных для США вопросов вынудило госсекретаря США “приехать на поклон” в Пекин и принять китайские условия “конструктивного сотрудничества”. Этими актуальными для США вопросами являются: обменный курс юань/доллар, доля долларов США в исчислении валютных резервов Китая, а главное, формы использования долларовых накоплений Китая за рубежом. Условия же “конструктивного сотрудничества” сводятся к следующему: Китай в 2008 году согласен удерживать доллар США как единую учетную единицу меры стоимости мира капитала. А США за это не будут противодействовать передаче власти на Тайване в конце марта 2008 года от либерал-демократов националистам (партии Гоминдан) и последующему возвращению Тайваня в лоно родины. Снимут ограничения на доступ Китая к высоким и новым технологиям. И не станут вмешиваться во внутренние дела Китая глубже, чем уважительное обсуждение вопросов прав человека и свободы вероисповедания.

Налицо информационно-психологическая “война смыслов”. Эта “война смыслов” опирается на совокупную мощь стран и блоков, где собственно военная мощь лишь добавляет чувство достоинства в общий образ могущества экономики, культуры, спорта, типа сознания нации, дипломатии, разведки.

Со всей очевидностью на переходе через постиндустриальный барьер человечество переживает трудную смену глобального лидера. Однополярный мир во главе с США, возникший после краха СССР в 1991 году, де-факто быстро вернулся в двухполюсную норму: место СССР занял Китай. Занял потому, что в “войне смыслов” устоял перед провокациями спецслужб Запада. Антикитайские вылазки, конечно, дискредитируют КНР тактически, но ведь абсурдно предположить, что в связи с Олимпиадой в Пекине Тибет получит независимость, секта фалуньгун обретет свободу своих магических практик, а уйгурский национализм в Синьцзяне получит поддержку пекинских властей.

Все, на что могут рассчитывать спецслужбы Запада от провокаций в связи с Олимпиадой, так это на невмешательство КНР своими валютными резервами в мировой финансовый кризис и на повышение обменного курса юаня к доллару США.

Китай явно переигрывает США на фронте финансово-экономической войны. Поэтому речи о бойкоте Олимпиады со стороны США нет и быть не может. Финиш Олимпиады-2008 в Пекине будет победным»⁴⁴³. Действительно, финиш Олимпиады-2008 в Пекине оказался выигрышем для Китая в цивилизационном плане, что проявляется уже сейчас во время невиданного раннее финансово-экономического кризиса.

Для понимания взаимоотношения Китая и Америки необходимо иметь в виду ряд негативных тенденций в развитии современного общества на Западе. Прежде всего, следует обратить внимание на то обстоятельство, что в середине прошлого столетия на Западе произошел, по выражению Ф. Фукуямы, «Великий Разрыв», относящийся к социальным ценностям, последствием чего является развал социального порядка: «Упадок легко видеть в статистике количества преступлений или детей, растущих без отца, пониженного качества и возможностей образования, подорванного доверия и т. п.»⁴⁴⁴ Это означает деградацию социальных связей и общих ценностей Запада, обусловленную переходом от индустриального общества к постиндустриальному (информационному).

Новые технологии вызвали эффект «творческого разрушения» (Й. Шумпетер), который повлек за собою деструкцию в мире социальных отношений и моральных ценностей. Несмотря на то, что просматривается позитивная тенденция – подорванный социальный порядок стремится трансформироваться путем выхода из моды наиболее крайних форм индивидуализма и возвращения консервативных социальных норм, возникшие проблемы весьма сложны и их будет трудно решать. Однако считает Ф. Фукуяма, «не следует также делать вывод, что мы не способны социально адаптироваться (курсив наш. – В.П., Е.П.) к технологическим и экономическим условиям эры информации»⁴⁴⁵. Здесь-то и может пригодиться опыт адаптации «сынов Израиля», накопленный ими на протяжении нескольких тысячелетий и выработавший систему установок сознания личности, а также исторический опыт конфуцианского Китая.