Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Понятно, что такое положение дел не устраивает Америку, поэтому она предпринимает усилия по ослаблению Китая, используя арсенал различных методов, в том числе и методы развала Советского Союза (что бесполезно, так как китайское руководство внимательно изучило данный опыт), и «бархатные», «цветные» революции и пр. Если учесть то существенное обстоятельство, что между Китаем и Америкой идет своеобразная холодная война, то вполне естественным является внимание Китая к собственной безопасности. Для этого им создана невиданная в истории по срокам (десять-пятнадцать лет) и по размерам система тотальной разведки. «За короткое время китайский шпионаж буквально охватил всю территорию земного шара. Во всех странах Европы, на Ближнем Востоке, в Северной Африке и в районах, омываемых Атлантическим океаном, небольшие ячейки китайских агентов, замыкающихся на посольского резидента или действующие автономно, добывали политическую информацию, научные и военные секреты, вели вербовочную работу и т. д. Едва ли кто может сегодня подсчитать численность обширной армии тайных слуг Поднебесной»⁴⁶⁰. Эта уникальная программа разведывательной деятельности Китая эффективно способствует осуществлению его стратегии достижения доминирования в мире.

Следует иметь в виду то обстоятельство, что мировое сообщество начала XXI столетия представляет собой поликультурную систему, где происходило перемешивание различных этносов, национальностей и цивилизаций. В данном случае можно использовать полученные в математике результаты взаимодействия биллиардов, которое характерно для динамической системы со свойствами эргодичности и перемешивания, что делает эту систему экспоненциально неустойчивой и приобретающей хаотическую динамику⁴⁶¹. Само мировое сообщество в этом смысле оказывается экспоненциально неустойчивым, так как оно весьма чувствительно к начальным условиям. Если Америка согласилась бы на равноправное взаимодействие с Китаем, Индией, Бразилией и другими крупными странами Азии и Латинской Америки, то вероятность ее распада значительно снизилась бы и у страны был бы шанс избрать иной, нефинансовый путь развития. Однако если правящая элита не сможет пойти на это, то вся система Америки войдет в режим хаотической динамики, который и разрушит эту систему. Можно утверждать, что именно модель математического биллиарда в отличие от традиционных моделей шахматной и карточной игры адекватно описывает фазу перехода находящегося в состоянии неопределенности мирового сообщества к альтернативной позднему капитализму цивилизации, имеющей непотребительский характер.

Сложившаяся ситуация в мире после начала глобального финансово-экономического кризиса связана с доктриной «вашингтонского консенсуса», основанного на идеологии свободного рынка, идеализации частного сектора и демонизации государственного программирования и регулирования⁴⁶². Применение на практике доктрины «вашингтонского консенсуса» в ряде стран Латинской Америки, в России, на самом Западе привело к значительной стратификации общества, когда «богатые становятся еще богаче, а бедные становятся еще беднее». Мировой финансово-экономический кризис показал несостоятельность доктрины «вашингтонского консенсуса» – модели неолиберальной экономики. Эта модель используется западными «метрополиями» для того, чтобы не допустить появление новых конкурентов. Следует иметь в виду то фундаментальное обстоятельство, что «вашингтонский консенсус» выражает природу современного капитализма, который представляет собою расцвет капитализма катастроф⁴⁶³. Данный капитализм отличается от опирающегося на рабство капитализма, от основанного на колониализме и империализме капитализма, а именно: он есть завершение начавшейся в 70-х годах ХХ столетия тенденции к финансиализации капитализма.

Особенности современного капитализма были проанализированы известным западным экономистом Джованни Арриги в его знаменитой монографии «Долгий двадцатый век», где содержится прогноз о нынешнем глобальном финансово-экономическом кризисе⁴⁶⁴. В свое время выдающийся западный ученый Ф. Бродель отметил, что тенденция капитализма к финансиализации является признаком осени вполне определенной материальной экспансии. Исходя из этого положения, Дж. Арриги в своем «Долгом двадцатом веке» квалифицировал начало финансиализации как сигнальный кризис режима накопления и показал, что через примерно полвека последует терминальный кризис.