Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Так как в Соединенных Штатах Америки подобное распределение доходов не использовалось, в последние 20 лет существовал спрос, базирующийся на задолженности трудящихся по найму. А спрос, в свою очередь, существовал благодаря стоимости имущества, приобретенного за счет самой этой задолженности. Чтобы уменьшить долги, американский Центральный банк понизил процентные ставки и создал новый источник обогащения для тех, кто имел доступ к информации о наилучших способах инвестирования долговых средств. Наконец, для сведения к минимуму рисков, связанных с долгами, частные финансовые конторы и стоящие за ними “посвященные”, желая максимально увеличить собственные доходы, пустили в ход очень сложные механизмы страхования и еще более сложные механизмы трансформации долговых требований. Они позволили переложить риск на другие банки и финансовые учреждения по всему миру, а также на ничего не понимающих инвесторов»⁴⁷⁵.

Согласно Ж. Аттали, сохранение экономического роста без передела собственности требовало поддержания спроса без увеличения доходов среднего класса⁴⁷⁶. Это возможно только в случае кредитования среднего класса, чему прекрасно соответствовала экономика «пузыря», когда были созданы сложные финансовые инструменты – деривативы (договоры, основанные на курсах валют, ценных бумаг и товаров). В результате возникла виртуальная финансовая экономика, выстроенная на глобальной задолженности и превосходящая реальную, производственную экономику, по меньшей мере, в десять раз. В конце концов эта виртуальная финансовая экономика, представляющая собой гигантскую пирамиду, и рухнула в одночасье, символизируя тем самым так называемый «турбокапитализм» – последнюю стадию капитализма.

Исследования показывают, что капитализм имеет пределы своего эффективного развития, связанные с эмпирическим фактом существования капитала не столько в денежной форме, сколько в форме активов⁴⁷⁷. Сама же стоимость активов определяется функционированием рынка, конечной целью которого является удовлетворение потребительского спроса. Последний же концентрируется на «полюсе труда», который в системе капиталистической экономики не получает эквивалентного возмещения. Следовательно, рост потребительского спроса отстает от роста капитала, что ведет к возникновению кризисов капиталистического перепроизводства.

Решение данной имманентной проблемы для капитализма осуществлялось тремя стратегиями развития: простое уничтожение избыточного капитала, что не обеспечивало устойчивого экономического роста; территориально-пространственная экспансия, которая была завершена во второй половине прошлого столетия, породив на Западе «общество изобилия» с его «новой роскошью» для среднего класса; кредитно-временная экспансия, когда посредством кредитной накачки экономики происходит экономический рост за счет ресурсов будущего. Именно третья стратегия развития капитализма («турбокапитализм») привела к доминированию финансового капитализма, чье существование возможно только за счет эмиссионной накачки экономики. В итоге предстоит крах модели финансового капитализма, что «“закрывает” последнюю, теоретически возможную, модель капиталистической экспансии»⁴⁷⁸ и тем самым под вопросом оказывается жизнеспособность глобальной системы капитализма.

Действительно, дело состоит в природе глобального финансового и экономического кризиса, которая существенно отличается от сущности Великой депрессии 1929 г. Для адекватного понимания природы современного глобального финансового и экономического кризиса необходимо выйти за пределы самого кризиса на основе идеи, согласно которой такого типа кризисы представляют собою социальные кризисы, присущие «пульсирующим системам»⁴⁷⁹. Специфика пульсирующих систем заключается в маятниковом характере, выход из которого состоит в поиске третьего пути развития системы. «Пульсирующая система – это не любая циклическая система, а такая, которая способна либо к воспроизведению своей структуры, либо к инверсии, либо к разрушению и превращению в совершенно иную систему… уже из содержательной характеристики видно, что все структурно-циклические системы, по крайней мере, подчиняются такой общественной закономерности: любая из них является также и структурно-завершенной, и нестабильной. Это означает, что они (как системы именно в заданном смысле) не допускают никакой иной структуры – без того, чтобы эта система не превратилась в иную, с иным концептом. Таковы и пульсирующие системы, включая и экономические: они сохраняют характер своей пульсации до тех пор, пока благодаря новому концепту – смыслу их функционирования – между элементами не установятся новые отношения, способные образовать структуру другой системы»⁴⁸⁰. В отличие от других циклических для пульсар-циклических систем проблема их превращения в иные системы сегодня особенно является актуальной.