Красный дворец

— Но не беспокойся об этом, — сказал Оджин, отводя глаза. — Не думай больше о наследном принце и о других подозреваемых.

— Что вы хотите сказать?

— Я о том, что случилось в поле… — Он по-прежнему не смотрел на меня. — Я как следует поразмыслил и понял: расследование становится слишком опасным. Будет лучше, если ты оставишь его.

Я нахмурилась:

— Вы больше не хотите, чтобы я вам помогала?

— Я жалею о том, что втянул тебя. С этой самой минуты будь тише воды ниже травы и никуда не ходи одна. — Держась за стену, он поднялся на ноги, я сделала то же самое. — Уже поздно. Я провожу тебя домой.

Я встала у него на пути, не сводя с него взгляда.

— Вам нужна моя помощь, — твердо сказала я. — Все в этом деле указывает на дворец, и без моего участия вы с таким же успехом можете прогуляться со связанными глазами по краю обрыва.

— Я знаю, что ты права, — сказал он и решительно добавил: — Но знаю также, что ты рискуешь потерять все, в том числе и жизнь. Я не могу позволить…

— Но это моя жизнь. — В душе у меня соседствовали злость и сумятица. — Я сказала, что помогу вам, и я сделаю это. Стоит ли рисковать успехом расследования из жалости ко мне?

Он, нахмурившись, смотрел на меня так, словно мое упрямство его обескураживало.

— Я видел, что сегодня ты чуть было не лишилась жизни. Видел, как тот мужчина приставил клинок к твоему горлу. — У него заиграли желваки, лицо стало пепельно-серым. — Ты умная, одаренная, и у тебя есть мечта. Мне об этом рассказала Чиын. И потому, пожалуйста, послушай меня, не дай этому расследованию разрушить тебя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь твоей наставнице, и потому просто… просто пообещай, что с этого самого момента ты будешь держаться подальше от него.

Я еще не видела Оджина таким встревоженным, и на какое-то мгновение мне захотелось уступить ему, лишь бы стереть беспокойство с его лица. Но я слишком хорошо знала себя. Знала, что не остановлюсь до тех пор, пока не получу ответы на имеющиеся у меня вопросы.

— Мы же с вами договорились, — мягко напомнила ему я. — Мы будем присматривать друг за другом. И все останутся живы и здоровы. Никто ничего не лишится.

— Ты же сама знаешь, что такого просто не может быть.

— Ну… — продолжила я. — Дело обстоит следующим образом: либо вы разрешите мне помогать вам, либо не станете иметь со мной никакого дела и тогда я найду правду в одиночку. Что вы предпочтете, наыри?

Он пристально смотрел на меня, между его бровями залегла морщинка. А затем, покачав головой, он пробормотал:

— В прошлой жизни ты наверняка была генералом. Упряма до невозможности.

Я слабо улыбнулась ему:

— Уверяю вас, я способна позаботиться о себе.

Он с глубоким вздохом снова опустился на пол, выглядел он полностью сокрушенным. Прислонившись к стене, он наполовину вытянул длинные ноги и положил руки на согнутые колени. Мы молчали, я чувствовала на себе его взгляд. Он так долго и пристально изучал меня, что я покраснела, а в груди и горле стало горячо.

— Мы оказались свидетелями смертной казни, а за время, что мы знакомы, случилось пять убийств. — Его губы слегка растянулись в мрачной, лишенной малейшего намека на радость улыбке. — Мы занимаемся делом, которое, вероятно, убьет по меньшей мере одного из нас, но ни ты, ни я не намерены отступать. Это делает нас друзьями?

Мне внезапно захотелось расхохотаться. Посмеяться над невероятно странной ситуацией, в какой я оказалась, — удивительно, но самое тяжелое время в моей жизни привнесло в нее друга.

* * *

Мы обсуждали наше расследование до позднего вечера. Пытались найти ответы на вставшие перед нами вопросы. Я то нарезала круги по комнате со скрещенными на груди руками, то сидела, а по комнате вышагивал Оджин.

Он попросил у нашего ученого соседа свитки ханджи[30] и письменные принадлежности, и, положив перед собой большой лист бумаги, мы соединяли вычерченные нами линии и то и дело добавляли к ним какие-то заметки. Наши головы почти соприкасались, мы были так поглощены работой, до такой степени потеряли счет времени, что мне трудно было понять, где начинается он и где заканчиваюсь я. Мой и его разумы, казалось, слились воедино с общей целью: найти убийцу, найти правду.

Время там, где мы находились, текло иначе, — оно было подобно стремительному потоку воды. Казалось, только что наступил вечер, но внезапно небо стало непроглядно черным, а мгновение спустя в нем появилась круглая луна. Глаза у меня зудели, я очень устала, но мне хотелось продолжить наш с Оджином разговор.

— Уже очень поздно, — сказал он. — Не пора ли тебе домой? Твоя мать, наверное, беспокоится.

Я пожала плечами:

— Моим родным не свойственно замечать мое отсутствие.

Он, похоже, не знал, как отреагировать.

— У нас еще много работы. — На меня же нашло упрямство, то самое упрямство, что не давало заснуть, когда я ночами готовилась к экзаменам. Я не могла позволить себе отдохнуть, пока не закончу свою часть работы на сегодня. — Мы еще не поговорили о враче Кхуне.

— Тебе завтра во дворец, — сказал он.

— Мне не внове не спать целую ночь, — ответила я.

Он наконец сдался.