- А огонь? С огнем им управляться было проще? Почему я не могу его призвать?
- Это зависит от сердца. Те, что вспыльчивы и легко злятся, умеют призывать пламя, - рассмеялся он. – Это приносило много хлопот Борганам.
- Но меня легко разозлить, - сказала я. – Почему у меня не получается?
- Ты испытала огромную потерю, - сказал он. – И боль изменила твое сердце. Тебя все еще легко разозлить?
- Многое изменилось после смерти отца. Но я не знаю. Я не знаю, что я.
- А знает ли хоть кто-нибудь? – ответил он. – Ты сама бы поняла это с возрастом. Никто из нас не знает, что делает. Мы лишь выбираем из того, что умеем. Человек, что говорит тебе, что знает все, просто лжет.
Я вздохнула. Неприятно, но я должна была сказать.
- Может, причина того, что я не могу создать пламя, в том, что мне помогает человек, убивший моего отца.
Аллертон отвел взгляд, его челюсть сжалась. Таким безропотным я его еще не видела.
- Я не могу изменить прошлого, Мей. Надеюсь, однажды ты поверишь, что я сожалею об этом.
Я покачала головой, вспоминая, как вел себя Аллертон тогда в палатке. Даже если сейчас он был моим защитником, я не могла отменить своей реакции на него. А если я не могла отвлечься от этого, как я вообще смогу с ним работать? А ведь я должна была помнить и о Казе, и об остальных придворных.
- Почему ты мой защитник? Почему не кто-нибудь другой?
Он замолчал и окинул меня взглядом.
- Из всего лагеря я подхожу больше всех. У меня больше всех знаний. Я изучил больше книг, чем остальные. Но я понимаю, что, несмотря на мои старания, на то, что я – глава Борганов, я не могу не упомянуть это, нашу первую встречу уже не изменить. Ты сможешь увидеть меня не монстром, виновным в смерти твоего отца?
Я думала над этим какое-то время.
- Я пытаюсь, но не думаю, что готова.
Слова повисли в воздухе. И они увеличили дистанцию между нами.
- Почему ты не используешь его? – сказал он сквозь сжатые зубы.
- Что?
- Используй свой гнев ко мне. Ты не сможешь ранить мою душу. Используй его на мне. Сожги меня, - его янтарные глаза сверкали.