Красный флаг: история коммунизма

Как только коммунисты приходили к власти, романтические стремления тут же отходили на второй план под напором технократии и революционного пыла. На практике, однако, совместить первое со вторым было трудно, и коммунисты обычно переключали внимание на что-то одно. Модернистский марксизм был идеологией технократического экономического развития, возможного при наличии высококвалифицированных специалистов, централизованного планирования и жесткой дисциплины. Эта идеология привлекла технологов и бюрократов — выпускников новых вузов. Радикальный марксизм, напротив, — это марксизм для мобилизованных масс, подразумевающий стремительные скачки к модернизации, революционный энтузиазм, «демократию» на массовых собраниях и наспех организованное равенство. Его также можно назвать марксизмом насилия, борьбы с «врагами» — капиталистами или кулаками (зажиточными крестьянами), интеллигенцией или партией «бюрократов». Радикальный марксизм в полной мере проявился в военный период, а также в период «под страхом войны» и придал социализму милитаристский стиль, как и отряды рабочей милиции в революционной России или партизаны послевоенного времени[15].

В каждой из этих форм марксизма коммунисты видели достоинства и недостатки. Радикальный марксизм побуждал к самопожертвованию, вдохновлял людей на героические производственные подвиги в условиях отсутствия рынка и материального стимулирования. Однако, призывая к гонениям «классовых врагов», он порождал отчуждение, хаос и насилие. Его врагами были специалисты, образованные люди, для его воинствующе насаждаемого «просвещения» было чуждо все религиозное и традиционное, особенно в провинции. Модернистский марксизм, напротив, стремился к стабильности, необходимой для рациональной «плановой» модернизации экономики. В то же время он не стимулировал дальнейшее развитие и, что сильнее всего должно было волновать внешне революционный режим, способствовал прочному росту бюрократии под управлением высококвалифицированных специалистов.

Эти политические доктрины не получили сильной поддержки в обществах, которые должны были трансформироваться под их влиянием. Оказалось, что эти доктрины трудно поддерживать без изменений. Понимая это, коммунисты вскоре начали искать компромисс с окружающим обществом¹⁵. Некоторые стали прагматиками, стремясь объединить централизованное планирование с элементами рыночной экономики, осуждая насилие и предоставляя широкие возможности либерализму[16]. Такая форма марксизма доминировала в Западной Европе в конце XIX века, а с 1960-х годов ее влияние распространилось на подконтрольные СССР страны Центральной и Восточной Европы. Другие приняли более «гуманный» романтический социализм. Иные марксисты, особенно в бедных аграрных странах, взяли совсем другой курс и незаметно адаптировали коммунизм к традиционным патриархальным культурам, используя для мобилизации населения различные варианты национализма. Такая форма коммунизма, принятая Сталиным с середины 1930-х годов, вскоре начала во многом походить на иерархическое государственное устройство, против которого коммунисты однажды восстали. Когда в конце холодной войны напряжение спало, система стала менее милитаристской и переключила внимание на социальное благополучие, хотя продолжала быть патерналистской и репрессивной. Именно эту систему начал реформировать М.С. Горбачев, он же ее окончательно разрушил. 

IV

В этой книге прослеживается история коммунизма в его четырех главных стадиях, которые сменяли друг друга одновременно с распространением коммунизма с Запада на Восток и Юг: из Франции в Германию и Россию, оттуда — на Восток, в Китай и Юго-Восточную Азию после Второй мировой войны, а затем — в страны Третьего мира: Латинскую Америку, Африку, Средний Восток, Южную и Центральную Азию в 1960-е и 1970-е годы. Наконец, история снова возвращает нас в Европу, где происходит перестройка и крах коммунизма.