Красный Герцог

Выйдя за дверь, он продолжил свою прогулку по замку: по дороге он решил наведаться в кабинет доктора, надеясь узнать от неё о состоянии сестры. Чем ближе он приближался к заветному помещению, тем сильнее он слышал странный шёпот, что исходил из-за закрытой двери. Внутри была Клара и Эльвира, которые сидели за столом и, услышав скрип ржавых петель, резко замолчали.

— Мне… пора домой… — проворчала девочка, отходя от доктора. В её речи Генрих читал неуверенность. — Офицер Генрих, можно мне домой?

Генрих не отказал няне в том, чтобы она закончила свой рабочий день раньше положенного. Он посчитал, что ей было бы лучше оказаться дома раньше обычного, для того чтобы похоронить родителей.

Когда машина приехала в деревню, девочка получила все оставшиеся деньги за свою работу. Толком не попрощавшись с ребёнком и не навестив её родителей, Генрих с Францем покинули Фюссен, желая, как можно скорее отдалиться от него. Офицер знал, что в следующую минуту всю деревню накроет душераздирающий крик ужаса и отчаянья, и, он надеялся, как можно дальше оказаться от неё, пытаясь не попасть под волну раздражающего звука. Ожидаемое событие произошло, когда машина находилась не в зоне досягаемости. Понимание происходящего пришло к Генриху вместе с громким граем стай ворон, что находилась в лесу со стороны деревни и подняли волну его более громких воплей.

Анна по-прежнему находилась в библиотеке, теперь с ней была Эльвира, которая, обняв девочку, согревала её под широким пледом. Цейс и Сиги отдыхали после тяжелого дня, надеясь, как можно скорее пережить это период с тяжелой работой. Генрих не стал их мучить, и, сказав, что их работа закончена окончательно, сильно обрадовал парней.

Генрих мог спокойно отдыхать дальше, не опасаясь возможных неприятностей. Даже возможность нападения жителей Фюссена на замок казалась менее возможной: жители деревни думают, что каждый из них предатель. Идеальная оборона наконец-то построена.

На следующее утро, когда всем удалось собраться у стола, офицер видел свою сестру, которая после вчерашнего дня выглядела более свежей, но по-прежнему была понурой. «Вскоре она успокоится» — предполагал Генрих.

— А где Клара? — поинтересовалась Эльвира зная, что юноша всё равно не сразу начинает приём пищи и не будет сильно занят для ответа на вопрос.

Генрих прошёлся глазами по столу убедившись, что память его не обманывает и, маленькая девочка не сидит вместе с ними.

— Её работа закончена, — медленно сообщил офицер, будто вкушая свою победу, — сейчас она, должно быть, дома с родителями.

Эльвира как-то многозначительно посмотрела на Генриха, но в итоге промолчала; Анна печально посмотрела на прежнее место, где должна была быть её новая подруга, и грустно выдохнула. Офицер понимал, что немного ухудшил обстановку в замке, но его действия были необходимы ради общей безопасности.

Медленными движениями Генрих мешал свой суп в тарелке, создавая маленькую воронку, которая, уменьшаясь, будто скрывала в себе туманные и страшные моменты из будущего. Послышался шум со стороны коридора, юноша уловил знакомые звуки ходьбы по полу. Вместе с строгими, выверенными, ударами по полу, они был более тихие, с меньшим интервалом между шагами. Офицер повернул голову в сторону дверей надеясь, что не увидит ту, кого не хотел бы увидеть.

В зал вошла Клара, и выглядела даже хуже Анны: её маленькие глаза были полностью красными, а лицо чудовищно опухло. На ослабших ногах она прошла в зал, бросив быстрый взгляд на Генриха, и двинулась к Анне, приветливо её обняв. Совершенно никто не ожидал такого сюрприза. Офицер увидел за дверьми ждущего Вольфганга. Генрих поднялся со стула и направился к своему другу. Когда он вышел из зала, оттуда начал доноситься слабое шушуканье между подругами.

— Что она здесь делает?! — удивлённо и агрессивно спросил Генрих.

— Она постучала в ворота и сказала, что в пришла в гости.

— В гости?!

Словно пристыженный, солдат только удовлетворительно кивнул.

Генрих посмотрел в дверной проём наблюдая, как Клара теперь медленным шагом подходила к Эльвире, чтобы обнять и её. Появление маленькой девочки не сулило ничего хорошего. Это был самый дурной знак из всех дурных знаков.

— Эта дрянь что-то затеяла…

— Она?..

— Её родителей убили. Не ожидал, что она вернётся к нам.

Вольфганг смотрел через щель в двери на Клару, после услышанного в его взгляде появилась печаль.

— Генрих… — повернулся Вольф к своему другу, — разве тебе это не знакомо? Тебе тоже было больно после смерти Людвига и Петры, — ты тоже нуждался в поддержке друзей. Кому как не тебе должна быть знакома эта боль.

— Плевать. Её следует прогнать.

— Ей нужно помочь!

Офицер уставился на своего подчинённого, он долго смотрел ему в глаза, пытаясь внушить страх, так же как он делал и с деревенскими.

— Сама себе поможет, — добавил Генрих поняв, что не может добиться желаемого подчинения. Юноша развернулся и начал уходить. — Выгони её!