Красный Ярда

Отступая, фашисты успели повредить знаменитые куранты, и они молчали почти три года. После победы трудящихся над буржуазией в феврале 1948 года приматор Праги, первый мэр-коммунист, Вацлав Вацек пустил их в ход.

В истории Чехословакии началась новая эра — эра подлинного господства народа. Народ по заслугам оценил писателя и в липницком домике открыл музей Гашека. Липница стала историческим и литературным памятником, местом, где проходят конкурсы чешских сатириков и юмористов. Здесь победители становятся лауреатами премии имени Ярослава Гашека, получают медали и почетные дипломы.

Пражские куранты отсчитывают новое время, но в трактире «У Чаши» оно словно остановило свой бег — здесь все сохранилось таким, каким было в день сараевского покушения. На стене висит портрет государя императора Франца-Иосифа I, засиженный мухами, у пульта стоит трактирщик в черной шапочке, расшитой золотыми зигзагами, в зубах у него длинная трубка. Трактирщик наливает пиво и подает гуляш с кнедликами и капустой — любимое кушанье Швейка. Пан Паливец? — спросите вы. Нет, это бармен, который исполняет перед посетителями роль пана Паливца.

В шесть часов вечера в трактир входят герои Гашека. Швейк заказывает пиво, препирается с пани Мюллеровой, сыщик Бретшнейдер заводит иезуитские разговоры с трактирщиком, тот грубо отвечает ему, как полагается пану Паливцу. Затем к ним присоединяются сапер Водичка, поручик Лукаш, подпоручик Дуб.

Почитатели Гашека, прибывшие со всех континентов, заполняют залы трактира. Оркестрион, не переставая, играет задорные народные песенки, которые так любил Гашек. Гости слушают, подпевают, рассматривают на стенах смешные рожицы вперемежку с цитатами из романа, покупают на память салфетки, бокалы и подставки с физиономией улыбающегося Швейка, знакомой всем по рисункам Йозефа Лады.

Швейк стал признанным патроном хорошего настроения.

Смех нужен людям как солнце, воздух, вода и пища, и он никогда не умолкает под сводами этого необыкновенного трактира.

Гости пьют пиво, едят гуляш и ждут. Вместе с ними сижу и жду я.

Порой нам кажется, что вот-вот распахнется дверь и в зал войдет сам автор «Швейка». Он снимет шляпу, пожмет руку трактирщику и, повернувшись к гостям, мягким голосом скажет:

— Обреченный на смерть приветствует вас!

Ленинград — Прага

1972—1974