Красный Ярда

— Девиз аграриев: «Деревня — одна семья», — продолжил свою речь Гашек. — В эту семью они запихивают и помещиков, и кулаков, и бедных крестьян, и батраков. Я знаю одного агрария, который сделал головокружительную карьеру. Он родился одновременно с теленком. Теленок сдох, а будущий аграрий выжил. В шесть лет он весил сорок килограммов и его показывали на сельскохозяйственной выставке. Когда у них дома появился трехголовый козленок, отца избрали старостой. Юный аграрий понял, что политическую карьеру можно сделать только в деревне. Как только у него появился двухголовый теленок, его избрали старостой вместо отца. Теперь этот аграрий разводит плимутроков. Одна несушка снесла ему яйцо весом в четверть килограмма. Оно демонстрировалось на выставке под его именем, хотя было высижено овцой. Как только из него вылупился восемнадцатикилограммовый петух, агрария избрали окружным старостой. Благодаря борову Адольфу он стал земским депутатом. Когда же йоркширская матка принесла аграрию тридцать поросят, его избрали депутатом в рейхсрат. Год спустя аграрий вырастил породистого осла и выставил его в Праге. Осел получил золотую медаль. Посетители не знали фамилии агрария и говорили, показывая на него: «Вот этот осел». Потом этого агрария-осла избрали в земский комитет…

Речь Гашека неоднократно прерывалась взрывами смеха, и хозяин ресторации, опасаясь за целость посуды, запретил кельнерам разносить кружки с пивом.

— Вожаки реалистической партии — философы. По Брэму, реалисты — живые, чувствующие, теплокровные, двурукие млекопитающие (биманы), родственные отряду обезьян (питеков). Сами реалисты утверждают, что реалист — нечто ощущаемое. Такими ощущаемыми являются профессор Масарик, д-р Гербен, д-р Дртина, поэт Махар и д-р Халупный. Они делят свой реализм на теоретический и практический, первый — на метафизический и собственно теоретический, а последний — на трансцендентальный, естественнонаучный и идеальный. Эту философию очень трудно понять. Они сами не разбираются в ней. Партия придерживается больше политического реализма — д-р Халупный определяет его как нечто метафизическое и признанно теоретическое, основанное на практической основе идеального реализма. По-видимому, это означает: некто купил яблоки, но ел сливы, а когда посадил сливовые косточки, вырастил финиковые пальмы. Другой приверженец реализма Ян Гербен дает более понятное определение политического реализма: «Политика реализма есть реализм политики». Это то же, что: «Ян Гербен есть Гербен Ян».

Лидер ПУПРЗ перешел к характеристике праворевизионистских лидеров Чехославянской социал-демократической партии, уделив особое внимание Франтишеку Соукупу и Антонину Немцу.

— Соукуп — дервиш партии, Немец — архипастырь ее газеты «Право лиду». Древнечешское слово «соукуп» означает «посредник». Он — посредник между буржуазией и пролетариатом. На собраниях Соукуп сначала многозначительно поднимает перст, а потом стучит кулаком по столу, словно требуя скальпа. Зато с жандармами доктор права Соукуп очень кроток — он знает, что властями дозволено, а что не дозволено. Он страстно хотел стать депутатом, но все время проваливался на выборах. Четырнадцать депутатов — социал-демократов по очереди отказались от своих мандатов в его пользу. Переступив порог рейхсрата, Соукуп гневно обрушился на австрийское правительство за то, что оно не обеспечило депутатов шелковой туалетной бумагой.

Вслед за Колумбом он отправился в Америку, познакомился там с индейцами, неграми, ковбоями, методистами, мормонами, чешскими эмигрантами, жителями Дальнего Запада. В одном варьете он проговорил о чешской социал-демократии битых три часа. Его выступления считались аттракционом первого класса и, подобно выступлениям эквилибристов, были гвоздем программы. В Чехии же страстное желание Соукупа стать депутатом рейхсрата едва не погубило Чехославянскую социал-демократическую партию.

Антонин Немец, напротив, всюду заявляет, что партия быстро растет — порукой тому его огромный живот, на котором сияет золотая цепь. Этот живот вырос у Немца потому, что он боролся за улучшение материального положения рабочих. Он шел во главе обездоленных демонстрантов, несших транспарант со словами: «Мы умираем от голода!», а на митинге поглаживал себя по животу, восторженно восклицая: «Мы растем, товарищи!» Его живот уменьшался, когда партия теряла мандаты. Но он был и остается прорицателем ее успехов, ее лучшего будущего. Кажется, живот Немца вот-вот лопнет, и из него, как из легендарной горы Бланик, выскочат новые, пролетарские богатыри, готовые разгромить крупный капитал. Тогда Антонин Немец станет никому не нужен, из него сделают чучело и поместят под стеклянный колпак.

Лидер Партии умеренного прогресса закончил характеристики противников и призвал своих товарищей решительно бороться с пустословием и фразерством не только в чужих партиях, но и в своих рядах.