Дарья с раздражением призналась сама себе, что Романа нельзя назвать примерным мужем. За 26 лет брака она несколько раз ловила его на измене, а подозревала в неверности гораздо чаще. Пару раз чуть не дошло до развода. Однако воспитанная в духе “Хоть плохонький, да мой” и “Он - мужик, ему надо” Дарья Павловна в итоге всё прощала.
Ближе к сорока годам Роман вроде бы остепенился и давненько поводов для ревности не подавал.
Воображение помимо воли рисовало картины, как супруг развлекается с бесстыжими молодыми красотками. В горле встал комок, кровь застучала в висках.
В полном раздрае Дарья Павловна открыла скрипучую калитку и вошла на участок. Теперь она чувствовала себя не шпионкой, как в автобусе, а сериальной сыщицей. Заявилась на полузаброшенную дачу и будет искать следы, только не убийства, а измены.
“Только бы про долбаный красный халат не забыть. А то ещё раз придётся ехать”, — мрачно подумала Дарья и устремилась вперёд.
Сначала она осмотрела участок. Ни лопата, ни тяпка давно не прикасались к бывшим грядкам, и природа брала своё. Всё заросло травой, а под плодовыми деревьями в изобилии валялись гнилые яблоки и груши. Когда-то вымощенные камнями дорожки ушли под дёрн и угадывались только по более короткой и редкой траве.
Везде было явное и многолетнее запустение.
“Нет, тут ничего
Крыльцо было чистое и покрыто свежей чёрной краской! Совсем не так должно выглядеть крыльцо, к которому не прикасались минимум несколько месяцев.
Присев, женщина потрогала доски. Краска высохла и не пахла, но была яркой, ещё нигде не потрескалась и не облупилась.
“Сейчас вторая половина сентября. Ромка говорил, что ездил сюда перед майскими праздниками! Уже 5 месяцев прошло. Крыльцо явно красили позже. Но зачем? И почему только его? Остальное-то всё облезлое.” — с недоумением подумала женщина.
Она открыла замок и вошла внутрь. Дачный домик был небольшой, но добротный: из кирпича, с двумя окнами и с чердаком, превращённым в дополнительную комнату. Внизу находилась небольшая печка, и в домике можно было жить чуть ли не до зимы.
Дарья Павловна включила свет, а потом стала осматриваться. От нервного напряжения женщину чуть ли не трясло. От любого шороха, любого безобидного звука с улицы Дарья вскрикивала и дёргалась. Но, убедившись, что всё спокойно, возвращалась к осмотру.
А странностей хватало. Пыли вокруг было мало, да и в целом комната не производила впечатления помещения, в котором человек бывает раз в полгода. В шкафчике с посудой обнаружились две бутылки, которые явно положили сюда недавно. Одна — ядрёное чистящее средство с адским запахом. Дарья Павловна как-то отмывала таким квартиру после того, как прорвало трубу. Химозная вонь средства ничуть не уступала запаху канализации, и проветривать квартиру пришлось долго.
Вторая бутылка оказалась растворителем, истраченным примерно на треть. А чистящего средства наоборот, осталось мало.
“Всё это очень интересно, но непонятно. И вообще, я тут за халатом!” — напомнила сама себе Дарья Павловна и стала проверять висящую на крючках у входа одежду. Но среди потёртых джинсов и старых курток
Значит, наверху.
Дарья Павловна поднялась по лестнице и… остановилась, как вкопанная. Пол в чердачной комнате тоже был покрашен в чёрный цвет! Скорее всего, одновременно с крыльцом.
Прислонившись к косяку, женщина задумалась. Всё это выглядело очень странно.
Зачем Рома красил крыльцо и пол? И это сделано не в апреле, а явно позже. Почему не сказал, что был на даче? А если это не он, то кому понадобилось что-то красить в чужом садовом домике?
Чертовщина какая-то.
Взяв нож, Дарья села на пол и поскребла его лезвием. Под чёрной краской обнаружился свежий бордовый слой. А уже под ним — остатки прежнего коричневого покрытия и само дерево.
Что за бред?!
Сбитая с толку женщина пожала плечами и встала на ноги. Она открыла шкаф и стала рыться в хаотичном нагромождении вещей.
Наконец-то ей повезло: слева висел красный халат! Тот самый тёплый халат, который свекровь часто надевала после душа или в межсезонье, когда в квартире бывает холодно.
Урааааа! Конец мучениям!
Дарья Павловна едва не заплакала от облегчения. Она захлопала в ладоши и чуть не подпрыгнула от избытка чувств, но всё-таки сдержалась.