Красный корсар

Но ленивое судно и не думало повиноваться людям, которые горели нетерпением ускорить его бег. Бигнал, окружавшие его офицеры и матросы прилагали все усилия, чтобы заставить судно двигаться с той быстротой, какой требовали обстоятельства, между тем как орудийная прислуга и канониры продолжали вести огонь и сеять смерть и разрушение. Пушки гремели не переставая, заглушая все вокруг, хотя порой сквозь шум канонады можно было безошибочно различить зловещие грозовые раскаты. Но тщетно старались моряки разглядеть, что происходит в природе, – зрение было бессильно помочь слуху: рангоут, мачты, паруса, – все потонуло в клубящемся тумане, который плотным белым облаком заволок небо и море.

– Я никогда еще не видывал, чтоб дым так заволакивал палубу, – сказал Бигнал, не в силах скрыть свою тревогу. –

Лево руля, сэр! Клянусь небом, разбойники бьются не на жизнь, а на смерть!

– Мы победили! – раздался вдруг голос второго лейтенанта, который, отирая кровь с лица, стоял около орудия.

Его сильно ранило обломком, и, занятый своей раной, он не заметил, что погода изменилась. – Его пушки молчат: вот уже целая минута, как оттуда не раздалось ни единого выстрела.

– Благодарение богу, мы расправились с мерзавцами!

Трижды ура в честь побе…

– Постойте, сударь! – решительно прервал Уайлдер преждевременные изъявления восторга своего командира. – Клянусь жизнью, дело еще не кончено. Пушки его молчат, это верно, но взгляните: дым постепенно рассеивается, и если мы тоже прекратим огонь, то через мгновение увидим, что произошло.

Слова его были прерваны громкими возгласами радости – матросы, стоявшие у орудий, хором кричали, что пират бежит. Однако ликование, вызванное этим мнимым доказательством их превосходства, было непродолжительно, и разочарование оказалось жестоким. Яростная вспышка молнии прорезала густую шапку дыма, нависавшую над их головами, а за нею последовал такой страшный удар грома, который мог бы заглушить залп из пятидесяти орудий.

– Отзовите людей от пушек и займитесь парусами, –

тихо сказал Бигнал, и неестественная сдержанность его голоса только подчеркнула серьезность положения.

Уайлдер не замедлил повторить команду. Люди отходили от орудий, точно гладиаторы, покидающие арену цирка: одни – обессиленные, истекающие кровью, другие –

озлобленные и разгоряченные, но все одинаково возбужденные жестоким зрелищем, которого только что были участниками. Многие матросы тотчас же схватились за знакомые канаты, другие полезли выше по вантам и вскоре скрылись из глаз в пороховом дыму, который еще застилал судно.

– Убирать паруса или брать рифы? – спросил Уайлдер, поднеся к губам рупор, чтобы отдать команду.

– Постойте, сударь: еще минута – и мы будем точно знать, что нам делать.

Лейтенант остановился. Он и сам видел, что положение должно вот-вот проясниться. Дым, опустившийся на палубу, начал медленно подниматься; вот он уж вьется меж мачт и, подхваченный воздушными потоками, вихрем уносится прочь. Теперь все вокруг стало видно как на ладони: синий купол неба весь заткан черной плотной пряжей облаков, море окрашено в тот же зловещий цвет, оно потемнело и вздулось, волны злобно мечутся из стороны в сторону, готовые повиноваться любым ветрам, которые придадут им направление и силу.

Молнии вспыхивали редко, но неожиданный слепящий блеск их освещал мрачную картину. Однако судно Корсара бежало легко, подгоняемое сильным порывистым ветром; паруса его были убраны, и люди спокойно и деловито устраняли повреждения, полученные во время сражения.

На королевском фрегате немедленно последовали примеру предусмотрительных пиратов. «Стрелу» поспешно повернули к ветру и, когда она легла на курс, взятый «Дельфином», начали притягивать к реям ее разорванные паруса. Но ничто уже не могло вернуть драгоценные минуты, потерянные из-за порохового дыма. Море, покрытое гребешками пены, утратило свой темно-зеленый цвет и сделалось белым и блестящим. Бешеный ветер с ревом проносился над волнами, и ничто не могло противостоять силе урагана.

– Поживей, ребята! – закричал сам Бигнал в нарушение всех правил. – Убрать паруса! Не оставим шквалу ни единой тряпки! Уайлдер, с таким ветром шутки плохи! Поторопите людей да подбодрите их, сэр!

– Убрать паруса! – кричал Уайлдер. – Если это невозможно, режьте их ножом, рвите зубами!.. Вниз! Скорее все вниз, если вам дорога жизнь!

Отчаянный крик помощника прозвучал в ушах матросов почти со сверхчеловеческой силой. Недавно перенесенная буря была еще так свежа в его памяти, что в голосе его слышался невольный ужас. Люди бросились вниз, и воздух казался им таким плотным, словно его можно было коснуться рукой. Это бегство, напоминавшее полет птиц, ищущих спасения в своем гнезде, началось как раз вовремя.