Красный космос

Вот и второй вернулся. Новичок. Кожа еще толком не облезла. И волосы на башке кое-где сохранились, чем он, кажется, гордился. Аккуратно раскладывал по синюшной коже грязные патлы и недовольно клекотал, когда в толстых, распухших пальцах обнаруживал очередной выпавший клочок.

Последний тащился, согнувшись под грузом контейнера с образцами. Почти полз. Медленно. Потом еще медленнее, накренился, подломился, завалился на бок. Джон Доу оторвался от перископа:

– Всем по местам, уроды. Даю поворот на старт.

Командир взял висящий на шее ключ, склонился над пультом. Клацнул затвор, принимая штырь активатора. И внутри движительной камеры ожила сфера Шварцшильда.

Моторы «Кочевника» взвыли. Джон Доу вновь взглянул в перископ – ублюдок поднялся и теперь волок контейнер по поверхности, оставляя в лунной пыли глубокую борозду. Эх, жаль, что старый притащился первым. Командир нащупал стартовый тумблер. Поверхность Луны разверзлась зевом Ктулху и принялась перекатывать «Кочевник» между миллионами стальных зубьев, что покрывали глотку прохода загоризонта событий. Во все стороны брызнули черные копья сублимированного некрополя такой напряженности, что вспахали поверхность вокруг павшего в бездну «Кочевника». Среди этого кошмара все еще тащил свой контейнер последний член экипажа и, кажется, грозил бросившему его кораблю кулаком.

Вслед за этим наступил ужас.

Вслед за ужасом пришел ад.

Свет в кабине «Лунохода-4» мигнул. Георгий Николаевич оторвался от расстеленной на столике карты и посмотрел на лампочку. Напряжение в бортовой сети передвижной лаборатории скакало.

– Что там у вас? – спросил Багряк в полуоткрытый проход в кабину управления «Лунохода».

– А у нас в квартире газ, – сказал Коля. – Лампочка барахлит. Другую надо ввинтить.

Расим оторвался от намордника перископа:

– Флуктуация неизвестного действия. Приближаемся к Лунной магнитной аномалии. Это я вам как штурман говорю.

В интеркоме раздался голос Петра Степановича:

– Двигатель работает как часы, Георгий Николаевич. Не извольте беспокоиться. Доедем, не то что в прошлый раз.

– А что было в прошлый раз? – поинтересовался Расим.

– А в прошлый раз, товарищ мой Росинант, – так Коля именовал штурмана, – мы поехали и не доехали. Потому как стальные колеса нашего «Лунохода» наехали на валун, отчего у нас спустило шину. ЛМА, будь она неладна. Заколдованное место.

Георгий Николаевич вернулся к карте, разглядывая испещренную пометками область вокруг Эльбы. Крошечный кратер на северо-западе от станции «Циолковский», ничем не примечательный, если бы не наличие сильнейшего магнитного поля. Исследователи станции давно точили зуб на то, чтобы послать к Эльбе хотя бы крошечную лабораторию, но все не доходили руки. А когда руки дошли, оказалось, что тектотонические лаборатории категорически отказываются приближаться к ЛМА. Они ломались. Падали в трещины. Описывали круги. Замолкали. Те же, кому повезло вернуться из заколдованного места, ничего необычного не привезли. Бесконечные бумажные ленты стандартных замеров. Разве что магнитное поле высокой напряженности. Ну, на то она и ЛМА. Требовались люди, чтобы доехать и на месте разобраться со всей этой чертов-щинкой.

– Через четыре года там будет город-сад, – пообещал Коля Расиму. – Представляешь? Лунные домны будут варить лунный чугун, а лунные сталевары будут разливать кипящий металл по вагонеткам, которые будут уходить на лунный сталепрокатный завод и выдавать на-гора в миллионы раз больше стального листа, чем в тысяча девятьсот тринадцатом году все лунные сталепрокатные заводы.

– Присутствие железной руды в коре Луны не позволяет говорить об ее пригодности для промышленной добычи, – наставительно сказал Расим. – Обойдешься без города-сада. У нас есть целая станция-сад.

– Как там ваши помидоры, Петр Степанович? – спросил Коля. – Зеленеют?

Петр Степанович, известный на всю Луну любитель взращивания сельскохозяйственных культур, тяжело вздохнул:

– Опять рассада завяла, бис ее побери.

– С кукурузы надо начинать, – авторитетно сказал Коля, от рождения городской муравей, видевший плоды сельского хозяйства исключительно в виде готовых продуктов питания. – Кукуруза – царица лунных полей. И пойдут по лунной поверхности целинные лунные трактора. Заколосится картофель, нальются соком мичуринские бахчевые культуры. Наступит по всей Луне полный коммунизм, дыши полной грудью.

– Чем дышать-то будешь, фантазер? – спросил Расим. – Кстати, опять склонение пошло. Ты на приборы иногда смотри, водитель.

О днище бухнуло. «Луноход» вздрогнул, нехорошо накренился, чертова лампочка опять замигала неразборчивой морзянкой. Что-то ругательное в адрес Коли, надо полагать.

– Георгий Николаевич, дальше не проедем, – виновато сказал Коля.

Багряк протиснулся в водительскую, посмотрел в перископ. Валуны преграждали путь машине. Резкие тени ухудшали видимость. «Луноход» стоял на возвышенности и впереди уже виднелись зубцы Эльбы. Где-то там и притаилась аномалия.