Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Подобно Дос Пассосу и Лоусону, он водил санитарную машину на Первой мировой, о чем написал книгу «Санитарные машины» (1918), проиллюстрировав ее своими снимками: с фотоаппаратом он не расставался с десятилетнего возраста. Закончив экуменическую семинарию, управлял отделением ИМКА (Юношеской христианской ассоциации) в Бруклине, но выбрал свободу путешественника с кинокамерой: Маньчжоу-го, Япония, Китай, Турция, Мексика, Польша, Финляндия, Германия. Вернувшись из очередной экспедиции, читал лекции, демонстрировал свое кино и был настолько популярен, что выступал в Карнеги-холле. С 1937-го его съемки покупал главный американский киножурнал «Марш времени».

Главным «охотничьим угодьем» Брайана был СССР, куда его впервые привез в 1930-м прославленный путешественник Морис Хиндус – о нем часто вспоминают как о свидетеле голода 1933 года (удивительно, но власть до поры до времени не мешала поездкам иностранцев в кризисные районы). В поездке 1933 года Брайана сопровождал Бартон Холмс, продюсер 260 документальных фильмов – человек, собственно говоря, выдумавший понятие «травелог».

Брайан организовывал турпоездки в СССР через агентство Open Road, созданное в 1925-м студентами Гарварда; СССР стал его приоритетным направлением с 1930-го: конъюнктура кризиса. Уже в 1932-м Chicago Tribune предостерегла: агентство – коммунистическая контора под прикрытием. Президентом его меж тем был Фредерик Вандербильт Филд – правнук Корнелиуса «Командора» Вандербильта, иконы капитализма, первого судовладельца Америки, короля трансконтинентальных железнодорожных перевозок. Фредерика, лишенного наследства за левизну, можно было бы назвать паршивой овцой, если бы проблемы с молодым поколением не носили в его роду хронический характер: с Корнелиусом Вандербильтом-младшим мы еще встретимся.

Естественно, Брайан сотрудничал с «Интуристом»: в 1953-м в этом обнаружится состав преступления: «„Интурист“ – стопроцентно коммунистическая организация».

Список грехов Брайана включал в себя фильмы «Россия сегодня» («Правда о России», «Россия», 1933), «Россия как она есть» (1934), «Россия-1936» (1936), «Россия» (1937), «Советские каникулы», «Сибирь», «Русское обозрение», «Кавказские приключения» и «Школы в разных странах» (все – 1938).

Никакой политики – сплошной «клуб кинопутешествий». Военно-кавказская дорога и московские театры. Танцы джигитов и пионерлагеря. Заводы и любительский конкурс балета. Но такая аполитичность хуже ангажированности: Брайан показывал нормальную жизнь нормальных людей – таких же, как американцы, – в то время как Россию полагалось изображать адом. История неумолимо превращала охотника за живописными видами в политического режиссера. В 1938-м Джек Гленн смонтировал 18-минутный спецвыпуск «Марша» «Внутри нацистской Германии» из съемок, тайком сделанных Брайаном в рейхе.

Вторая мировая застигла Брайана в Польше, где он снимал жизнь еврейских местечек. Две недели (7-21 сентября 1939-го) он провел в пылающей осажденной Варшаве, откуда спасся в краткий миг прекращения огня: немцы позволили эвакуацию граждан нейтральных стран. Уникальные съемки Брайан вывез, спрятав в фильтрующей коробке противогаза. Тогда-то и пробил его звездный час. Life опубликовал 15 варшавских фотографий (23 октября 1939-го), Look – еще 26 (5 ноября 1939-го). На RKO он смонтировал десятиминутную «Осаду» (1940), уникальное свидетельство первой в истории агонии европейской столицы. В 1946-м Брайан вернется в Польшу (где признан чуть ли не национальным героем), чтобы засвидетельствовать военные разрушения.

На Брайана положило глаз государство. В 1940-м ему предложил хлебный контракт на 23 фильма Нельсон Рокфеллер, уполномоченный ФДР «лечить» отношения со странами Латинской Америки: убеждать в искренности «политики доброго соседа», сменившей карательную «дипломатию канонерок», и уговаривать не поддаваться нацистской «антиимпериалистической» демагогии. Для Госдепа Брайан сделал еще около 15 фильмов, а после войны снимал – ради продвижения «американистских» ценностей – фильмы для местной аудитории в Иордании, Ираке, Израиле. В СССР последний раз он побывал в декабре 1946-го – феврале 1947-го – опять-таки в тесном сотрудничестве с Госдепартаментом.

Правительственные заказы принесли ему триста тысяч за двенадцать лет. Он как раз выторговывал гонорар за преподавание в американском институте в Индонезии, когда его вызвали на допрос (19 мая 1953-го) в сенатском подкомитете Маккарти.

Обезумевший Джо третий месяц как наслаждался своими полномочиями. Первым делом он принялся трясти ненавистный Госдеп. Ревизию европейских представительств его Информационной службы он поручил своему главному консультанту – 26-летнему Рою Кону и его любовнику Дэвиду Шайну.

Кон – даже в антикоммунистическом террариуме – исключительный экземпляр. Карьеру он делал, буквально шествуя по трупам. Юный прокурор заключил с Дэвидом Гринглассом сделку, обрекшую его сестру Этель Розенберг на смерть, и добился осуждения служащего Министерства торговли Уильяма Ремингтона (его убьют в тюрьме).