Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Федерального фотопроекта де-юре не существовало, хотя в ФАП была своя фотосекция. Но де-факто такой проект реализовала Федеральная организация помощи фермерам (ФОПФ) – подразделение АОР, которое возглавил экономист Рексфорд Тагвелл, участник «мозгового центра» ФДР. Вести летопись преобразований в области сельского хозяйства предстояло «исторической секции» ФОПФ под началом Роя Страйкера, не только экономиста, но и фотографа.

Свято веря в социальную функцию фотографии, Страйкер ангажировал множество молодых и безвестных фотографов. Его отдел занимал закуток в административном здании. На первых порах никто толком не представлял себе, чем и как следует заниматься. Но, по воспоминаниям Доротеи Ланж, там царила атмосфера невиданной свободы. Как окажется, это была свобода поисков новых путей для искусства фотографии как такового.

Формально фотографы лишь документировали катастрофу, архивировали страдание. Перед каждым выездом Страйкер проводил с ними обстоятельный тематический инструктаж – например о специфике хлопководства. По результатам обследований, проведенных фотографами, правительство выделяло средства в помощь пострадавшим. Это было даже не преступление против свободного рынка, а святотатство, покушение на священный принцип социал-дарвинизма.

Благодаря команде Страйкера – «фотографам-участникам», авторам «эмпатических фотографий» – мы можем посмотреть в глаза героям «Гроздьев гнева», что уже немало. Но фактически они создали монументальный образ горя, составили обвинительное заключение по делу о преступлениях капитализма. Более того: именно они впервые создали визуальный образ сельской Америки, дополненный записывавшимися на пластинники рассказами и песнями фермеров. Доротея Ланж, Уокер Эванс, Гордон Паркс – авторы новой главы в истории фотографии, изменившие само представление о границах между репортажем и искусством. Недаром Эванс категорически отвергал определение своих работ как «документальных фотографий» и признавал лишь термин «документальный стиль».

Генетически восходил к практике именно социальной фотографии и киноманифест АОР «Руки» (1934), заказанный Ральфу Стайнеру и Уилларду Ван Дайку. Оба они входили в Рабочую кинофотолигу, и манифест получился почти что коммунистическим. Руки на экране строили, пахали, лечили, играли на скрипке и печатали на машинке. Другие руки – считали деньги и выписывали чеки.

Не просто внедрить государственное финансирование кино – индустриального искусства, живущего по законам капиталистической монополии, – но вывести «госзаказ» в прокат, казалось, было не по зубам даже ФДР. Никогда, за исключением Первой мировой войны, правительство не производило фильмы для коммерческого проката. Попытка Федерального кинопроекта означала войну с Голливудом, уязвленным в своих финансовых и идеологических интересах. Однако ФДР рискнул, хотя и не с наскоку.

В «министры кино» он выбрал человека не то чтобы неожиданного, но безусловно неуместного в высшем административном свете – Пейра Лоренца. В «трудовой книжке» талантливого и язвительного кинокритика значились Newsweek, Fortune, Harper’s. Принимая во внимание молодость Лоренца (он родился в 1905-м), послужной список выглядел пугающе солидно, хотя и по простой причине – отовсюду его выгоняли со скандалом.

В 1931-м Лоренц убедил Херста оплатить ему медовый месяц в Европе с актрисой Салли Бейтс, пообещав взять интервью у Рене Клера и Хичкока. Едва вернувшись, ухитрился назвать фильм «Свенгали» (1931) «хламом» ровно в тот момент, когда Джон «Свенгали» Бэрримор гостил в Сан-Симеоне, калифорнийском замке Херста.

Проклятый Херстом, Лоренц устроился в Vanity Fair: на сей раз он оскорбил Нельсона Рокфеллера. «Блудного сына» пожалел и помиловал даже Херст: шальное «золотое перо» он командировал в Вашингтон – «писать о шпионах», по мнению Херста, кишевших вокруг ФДР. Лоренц увидел в командировке шанс своей жизни. Еще работая в Vanity Fair, он безуспешно искал деньги на фильм «Год Рузвельта» – «хронику трагических событий, которые разворачивались в нашей стране, включая выселения людей из их домов за долги и отчуждение ферм, крах банков и миграцию как рабочих, так и фермеров на идущих на запад товарных поездах».

Фильм не состоялся – не беда: в 1934-м Лоренц издал обильно иллюстрированную книгу, которую надеялся использовать как карьерную отмычку. С ходу войти в высшие сферы не удалось, тогда Лоренц расчетливо оскорбил Херста в его худших чувствах, воспев в газетной колонке Генри Уоллеса, министра сельского хозяйства, левого ньюдилера, которого Херст с наслаждением бы линчевал.

Лишившись работы, Лоренц наконец пробился к Уоллесу: тот рекомендовал его Тагвеллу. Лоренц никогда не снимал кино, но так убедительно говорил о его политической силе, о том, что и как надо снимать, что Тагвелл предложил ему производство восемнадцати «информационных» фильмов. Прежде всего, о лелеемой ФДР грандиозной программе строительства в долине Теннесси мощных ГЭС (еще одно наглое покушение на произвол «руки рынка») вкупе с природоохранными мероприятиями.