Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Почему так? Потому, что максимального эффекта новая стратегия Коминтерна могла достичь только в обители американских кумиров, где (в силу синтетической природы кино) соседствуют режиссеры, писатели, актеры, композиторы, художники, а все они вместе взятые соседствуют со студийным пролетариатом. К черту классовый фактор, к черту пролетарскую культуру, даром что с ней полтора десятилетия носились партийные интеллектуалы. Что партийные, что беспартийные «фронтовики» вольны ставить фильмы о пиратах и шулерах, писать сценарии о поющих ковбоях и роковой встрече внука Дракулы с кузиной Человека-невидимки, рисовать гномиков.

Звезды вольны публично (с той или иной степенью искренности) отмежевываться от компартии и коммунизма. Но их имена под призывами жертвовать средства на спасение беженцев-антифашистов, снять эмбарго на поставки оружия Испании, бойкотировать германские товары или не допустить депортации Гарри Бриджеса бесценны. Их возможности лоббировать антифашистскую политику безграничны. Они ногами открывают двери Белого дома. ФДР как никакой другой президент любит интеллигенцию, прислушивается к ней, завидует ее свободе, которой он лишен. Эпоха ФДР – единственные годы в истории Америки, когда писатели и художники пользуются на государственном уровнем не меньшим, если не большим авторитетом, чем капитаны бизнеса.

Борис Карлофф и Гручо Маркс требуют освободить Муни. Это вам не какой-нибудь Дос Пассос.

Голливуд – ключ к решению острейшего финансового вопроса. Финансов антифашистскому движению не хватает. «Все золото мира» инвестировано в Гитлера, долгожданного спасителя цивилизации от большевизма. А Голливуд – это большие, хотя и распыленные между звездами деньги, которые буквально умоляют потратить их на благое дело. Писатели, художники, бродвейская фауна – босяки по сравнению с «торговцами грезами». Но за счет пары сотен голливудских коммунистов финансовую проблему не решить. Агентам актеров причитается десять процентов от гонораров их клиентов, а партийные взносы составляют от одного до четырех. На слушаниях в КРАД назывались смешные суммы. Хейден не мог припомнить, доллар 75 центов, два или два с половиной доллара он платил в месяц (уже в 1946 году). Актриса Вирджиния «Джигги» Фиртель, хотя и была в период своей партийности женой богатенького Бада Шульберга, платила взносы по ставке для домохозяек: то ли 50 центов, то ли доллар в месяц.

Конечно, некоторые комми стоят очень дорого – с них и спрос больше, – но таких ничтожно мало. Таттл ежегодно платит до десяти тысяч долларов партийных взносов. Но это потолок возможностей голливудских партийцев. Трамбо (в 1935–1938 годах еще относительно нищий), разбогатев, первым делом купит ранчо. Дороти Паркер свихнется на тряпках.

В начале 1940-го Дайс, председатель КРАД, приведет тревожные данные о резком росте рядов голливудского обкома. По его словам, ежемесячно партия собирает в Голливуде три тысячи долларов членских взносов против шестисот в 1935-м. Дикие деньги, нечего сказать.

Точной финансовой отчетности голливудского обкома не существует, что можно объяснить и лютой конспирацией, и богемной безалаберностью и – еще и еще раз – нежеланием звезд светиться. Интересные разоблачения прозвучат 8 января 1951-го из уст Пола Кроуча, коммуниста-отступника с героическим прошлым. Ему было 22 года, когда в 1925-м он, отбывая воинскую повинность на Гавайях, создал в казармах Коммунистическую лигу Гавайских островов. Это стоило ему дикого приговора – сорока лет каторги. Но отбыл он всего два года: ему удалось связаться с Эптоном Синклером, тот оповестил Межрабпом, подключилась Daily Worker.

Едва Кроуч вышел на свободу, его отвезли на пленум исполкома Коминтерна. Он жил в Москве с декабря 1927-го по апрель 1928 года, познакомился с Тухачевским, Крупской, Цеткин, самим Хейвудом. Чернорабочий революции, он агитировал негров в самых гиблых штатах – Южной Каролине, Алабаме, Теннесси. Стачка 1929-го, которой посвятил пьесу Бейн, – его рук дело. Как не поверить такому человеку, когда он рассказывает о секретном поручении ЦК? В 1939-м Джером дал ему список с адресами и телефонами трехсот звезд, у которых следовало собрать пожертвования в пользу партии (если не членские взносы). Среди прочих в нем числились Сильвия Сидни, Одетс, Богарт, Кегни. Джером подчеркнул, что самым нежным и ненавязчивым образом следует обходиться с драгоценными товарищами Эдвардом Робинсоном и Чаплином.

Ну конечно, кто не слышал о щедрости Чаплина.

Вскоре выяснилось, что кому-кому, а Кроучу верить нельзя никак. Пока он разоблачал коммунистов, никто не интересовался его собственными финансовыми обстоятельствами. Но в 1953-м он, потеряв страх божий, «наехал» на либеральных экономистов, и их из-за него изгнали с госслужбы. Только тогда ряд «золотых» либеральных перьев, включая Дрю Пирсона, вывернул жизнь Кроуча наизнанку. Оказалось, что Министерство юстиции не просто платит ему за показания: Кроуч – самый дорогой доносчик Америки. За 1951–1952 годы он заработал 9 675 долларов.