Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Актив обеих лиг совпадал с активом и КДР, распущенных по такому случаю, и федеральных арт-проектов. Что касается рядовых пролетарского искусства, то половина из них осталась за бортом новых организаций, поскольку не смогла достичь «заметного положения в своей области», и затаила обиду.

Лозунг «Против фашизма и войны» вскоре сменится на еще более умеренный: «За мир, демократию и культурный прогресс».

Числившаяся первым пунктом в программе КДР защита СССР, декларированная в 1928-м VI Конгрессом Коминтерна, даже не упоминалась.

Рассказывают, что, когда писатель Джеймс Фарелл предложил спеть на закрытии конгресса «Интернационал», лицо Александра Трахтенберга, идеолога компартии и основателя крупнейшего марксистского издательства «Международные издатели», побагровело от гнева. Новое слово в практике мирового коммунизма: коммунисты боятся, что их гордый гимн, прекраснейшая песня в истории человечества, заденет чувства попутчиков.

Вскоре Фарелл станет активнейшим троцкистом, а паранойя троцкистов могла соперничать с паранойей Гувера. Для них НФ был орудием «извращенной, дегенеративной политики сталинизма в коалиции с буржуазией».

Президентом ЛАП избрали Уолдо Фрэнка, в исполком вошли Голд, Клёрман, Лоусон, Мальц. Конгресс приветствовал сам товарищ Браудер, по-доброму пошутивший на тему скептицизма и индивидуализма творческой интеллигенции. ФДР благосклонно отнесся к своему избранию почетным членом ЛАП, хотя и намекнул организаторам, что реклама этого факта излишня. Писателями были признаны и сам Браудер, и Фостер, вступившие в ЛАП вместе с десятками партийных интеллектуалов: Гербертом Аптекером, Бесси, Льюисом Кори, Грэнвиллом Хиксом.

Списки членов ЛАП – увлекательное чтение.

Шервуд Андерсон, Максвелл Андерсон, нобелевский лауреат Перл Бак, Дос Пассос, Синклер, Стейнбек, Хеллман, Хемингуэй, Хэммет, Чивер – цвет американской литературы. Не хватало разве что Драйзера, обидевшегося на Браудера, который отказал ему в приеме в партию; ну а с обидевшимся классиком лучше было не связываться – все помнили его расправу с Синклером Льюисом.

Но вошел в ЛАП цвет не только американской и не только литературы.

Немецкие политэмигранты Брехт, Оскар Мария Граф, Томас Манн, Фейхтвангер.

Писатель номер один французской компартии Луи Арагон.

Писатели-ученые Эйнштейн и Поль де Крюи.

Писатели-композиторы Блицстайн и Копленд.

Писатели-песенники Джей Горни, Йип Харбург, Эдвард Элиску.

Писатель-хореограф Дэнни Дейр.

Писательница-модельер Хоуз.

Писатели-режиссеры Борис Ингстер и Йорис Ивенс.

Писатели-актеры Джорджия Бакус, Рут Гордон, Ли Джей Кобб, Мейди Кристианс.

Писатель-репортер Дюранти.

И, само собой, левое крыло Гильдии сценаристов в полном составе: Атлас, Сидни Бахман, Бенгал, Леонардо Берковичи, Мартин Беркли, Биберман, Блэнкфорт, Аллен Борец, Брайт, Джеймс Гоу, Филип Данн, Джаррико, Каспари, Коул, Фараго, Эдвард Ходоров, Эпстайны, Арно д’Юссо.

* * *

С 1930-ми связано беспрецедентное количество подлых и пошлых мифов.

Вот один из них, вполне бульварный.

Когда антикоммунисты хотят дискредитировать саму идею НФ, они говорят: да ведь НФ создал и дирижировал им Мюнценберг. Предполагается, что на сем дискуссия обязана завершиться моральной победой антикоммунистов, хотя решительно непонятно, почему роль этого человека в строительстве НФ компрометирует антифашистский альянс.

Мюнценберг, действительно, задолго до VII Конгресса вовлекал в антиимпериалистическую, антимилитаристскую, антифашистскую борьбу беспартийных философов, ученых, писателей. Уже к работе Межрабпома он ухитрился привлечь не только Эйнштейна, Анатоля Франса или Кете Кольвиц (она нарисовала плакат, ставший визитной карточкой организации), но даже Габриеле д’Аннунцио. Элегантно-хулиганская авантюра «соблазнения» фашиствующего итальянца кажется авторской прихотью Мюнценберга, актом «искусства ради искусства» революции. Но будь Мюнценберг даже «красным Фантомасом», он не смог бы в одиночку обратить мировую интеллигенцию в красную веру: она сама приходила к осознанию коммунизма как единственного шанса человечества. Вероятно, он был гениальным организатором, наделенным незаурядными воображением и харизмой, но воплощал он все же коллективную волю Коминтерна.

Именно Мюнценбергу ФБР приписало план подчинения Голливуда воле Коминтерна и, соответственно, СССР. Как и положено злому гению из комиксов, этот план он выработал еще за десять лет до перехода Коминтерна к стратегии НФ, да еще и обнародовал его в пяти статьях в Daily Worker в июле – октябре 1925-го. Первая из них (23 июля) озаглавлена красноречиво: «Захватить кино!»

Одна из самых неотложных задач, вставших перед коммунистическими партиями в сфере агитации и пропаганды, – завоевание этого в высшей степени важного пропагандистского оружия, до сих пор монополизированного правящим классом; мы должны вырвать его [из рук буржуазии] и повернуть против нее.

«Люцифером» Мюнценберг, возможно, и был, но никак не стилистом.