Красный парфюмер. Новое дело Егора Лисицы

После этого на все вопросы он отвечал рассеянно, кратко, нарочито отвлекаясь. И наконец, извинившись, ушел по своим делам. Кроме конвойных, на меня никто не обращал внимания. После запахов фабричной столовой, парфюмерных отдушек, жира и человеческих тел холодный свежий воздух на секунду показался стерильным. Чтобы вдохнуть его поглубже, я не торопясь прошелся вдоль улицы и сам не заметил, как вдоль полуразрушенных стен из беленого кирпича спустился к домам у реки. Проходя мимо высоких домов, петляя в двориках, я раздвигал полощущееся под моросью забытое белье. Потом долго, потеряв счет времени, шел вдоль реки, серая вода морщилась от порывов ветра. Небо над рекой было пустым, бледным, широким. Гудками переговаривались суда. О причал стучал заколоченный ресторан-поплавок.

В корпусе холостяков я бессмысленно вглядывался в прислоненную к стене дверь из щелястой фанеры, на которой прикрепил кнопками свои заметки, зарисовки и фотокарточки. Так обычно легче думалось, все перед глазами. В углу, под высоким окном, где я устроился, изрядно сквозило, пришлось накинуть пальто. Мимо то и дело мельтешили соседи. Канареечник, рязанец, просвистел партию из «Пиковой дамы»: «Ах, думой себя истерзала я…» и сунул мне стакан с теплым чаем. Из комнаты раздался хохот Репина. Он вытащил из моего рюкзака журнал, где печатались главы романа про охотников за стульями с сокровищем, и декламировал их вслух. Хохот отвлекал, мешал думать. Я злился. Но, по совести, Вася был ни при чем. Все равно толковых идей не имелось. Кутаясь в пальто, с тоской я рассматривал щели в фанере и нашел в тектонике облезлой краски силуэт Британских островов. Наконец, с усилием оторвавшись от этого занятия, заставил себя вернуться к записям.

Директор фабрики «Красный парфюмер», Кулагин, мертв. Средство – яд, но способ изощренный. Демин, заведующий сбытом этой же фабрики, мертв, смерть мучительная (разодранное лицо, ожог гортани) и, очевидно, снова яд. Рабочий, я сверился с записями, Горохов Петр, утонул. Выяснить, так ли это на самом деле, невозможно. Жене хоронить было не на что. Тело кремировали. Перед смертью Горохов крепко выпил, это подтверждают все. Сослуживцы видели, как он шатался… Однако в парфюмерии используется спирт. Много спирта. Что делают, чтобы его не пили на производстве? Денатурируют! Добавляют ядовитые вещества, в том числе диэтилфталат. Симптомы отравления им сходны с алкогольным опьянением – неуверенная походка, спутанность сознания. Если так, то снова мучительная смерть, почти болезненная жестокость, желание унизить жертву. Устав стоять, притащил табурет. Налил свежего чая. Легче не стало. Мотивы всегда довольно очевидны: ревность, зависть, деньги, страх. Здесь же они ускользали, летучие, как грошовый аромат…

Хорошо, какими могли быть личные мотивы для убийства Кулагина? Допустим, он узнал о махинациях Демина. И тот испугался и убил. Или из-за Зины? Тут причина стара как мир: ревность, соперничество. Но как тогда объяснить смерть самого Демина? А этот фабричный рабочий – мелкая сошка… Вроде бы есть некоторая связь между ним и Деминым, но квартиру в Зарядье завсбытом стал посещать только после смерти Горохова. Я потянулся и чуть ниже перецепил несколько записей.

31. Некоторые особенности психологии убийц

Что, если взять за основу только показания «немых свидетелей», вещественных доказательств? Что мы имеем в этом случае? Три смерти. Одно явное убийство, второе возможное, но я уверен, что тоже оно, и сомнительный несчастный случай. Общего между ними место работы – фабрика. Время – начало разработки формулы lilial. Но главное – средство. Яды использованы специфические. Такими мог воспользоваться только тот, кто непосредственно связан с фабрикой, по крайней мере, имел доступ в контору и цеха. Итак, положим, мы допускаем, что всех троих убил один и тот же человек… Доступ к веществам на производстве есть у Августа Бакро, главного парфюмера. Однако снова нестыковка. Я чуть резче сдвинул листок, сорвал кнопку. Черт, она закатилась куда-то… Так вот, момент смерти Демина установлен, благодаря остановившимся часам. У Носа же твердое алиби, он был на глазах у конвоя. На меня опять напала тоска. Все без толку. Пойти, что ли, послушать Васино чтение? Тут явился сам Вася, сообщил, что один из слушателей курсов, бывший бильярдный маркер, хочет показать, как «вести шар». Отмахнулся. Не могу, занят. Ладно… Если другое. Помнить, что люди могут солгать, улики нет!