Красный пассажир

Картавцев с сожалением покачал головой: «Никогда не будет семейного счастья у моряка — такова его судьба!». Он, почему-то, вспомнил свою жену Тамару, с которой он числился в браке уже двадцать девять лет. А жил — то он с ней по-настоящему не более двух. Длинные рейсы, короткие встречи, какая уж там жизнь. А она, интересная блондинка, официантка в центральном ресторане «Арагви», что ей оставалось делать, когда вокруг столько красивых и богатых мужиков. Картавцев не ревновал, он просто жалел ее и продолжал свою нескончаемую одиссею по морям — океанам. Мягко зажав ключ между большим и указательным пальцем, радист завел свою нескончаемую мелодию сигналов Морзе.

* * *

Американец сунулся, было, и к начальнику Управления Дальморепродукт господину Сидоренко Ивану Дмитриевичу, но старый лис уже прочувствовал ситуацию и дабы не вмешиваться в чужие дела взял и просто напоил американца до беспамятства, конечно же, пообещав содействия на берегу, хотя прекрасно понимал, что в порту у каждого, вдруг, возникнет масса своих проблем и до смешного наблюдателя из Сиэтла, оказавшегося по воле судьбы вне закона, никому уже не будет дела.

У Сидоренко и своих забот было по горло. Недовольные «промы», которых всех вместе поселили в одну огромную, загаженную каюту по вечерам, изрядно подвыпив, писали послание в Центральный комитет профсоюзов и известному перестройщику, комбайнеру-прицепщику Михаилу Горбачеву о том, как их зверски эксплуатирует на море новоявленный капиталист Ваня Сидоренко. Понятно, что на утро ни один из них даже и не вспоминал об этих своих гневных призывах, а робко строем, один за одним тянулись на завтрак и обед, искоса, с тревогой поглядывая на своего шефа, расположившегося за отдельным столиком, рядом с начальником рейса.

Иван Дмитриевич зорко приглядывался к бунтовщикам и через пару дней вызвал к себе в каюту наиболее приглянувшихся ему моряков. Это были технолог Петр Тихонов и обработчица Зинаида Петракова. Опытный производственник знал старинную формулу управления, которые применяли еще римские императоры: «Разделяй и властвуй». Он пообещал этим двум лояльным хорошие места и приличные заработки на условиях, что они перетянут на свою сторону половину работяг. Все прошло, как по прекрасно разыгранному сценарию. Мнения рыбаков на счет справедливости руководства вскоре изменились, и половина из них была срочно расселена по пассажирским каютам. Хотя там им и приходилось спать на крохотных диванчиках, но за свое будущее они уже не беспокоились.

* * *

Смагин еще пару минут постоял в задумчивости над картой района, затем выглянул в иллюминатор, где сияло яркое солнце, чему-то своему улыбнулся и пошел вслед за капитаном на ходовой мостик, где сейчас правил вахту второй помощник капитана.

— К 20–00 по местному времени при нашей скорости должны быть на рейде Шикотана, — как бы невзначай произнес Семенов, рассматривая в черный бинокль горизонт и проплывающие по правому борту конусы вулканов, обрамленные белоснежными воротничками вечного льда и снега и подпирающие своим неровно обрубленными вершинами купол синего неба.

— У вас там, Игорь Львович, я имею ввиду, остров Шикотан, на базе «Торгмортранса» есть знакомые? — эти слова произнес кэп, с усмешкой, похожей больше на гримасу душевнобольного человека, заколотого транквилизаторами врачами — психиатрами, затем он с нескрываемой иронией начал разглядывать Смагина, словно видел его впервые. Игорь пропустил слова Семенова мимо ушей, как это делает любой уверенный в себе человек, когда у его ног надрывно тявкает блохастая, покрытая лишаями дворняжка.

— Есть, мастер, есть и знакомые и друзья. На этом легендарном острове я когда-то вместе с комсомольскими стройотрядами пытался честным трудом заработать на жизнь. Не получилось. За гнилую картошку, вонючую квашеную капусту и перловку с нас высчитали половину заработанного, словно мы жили не на нарах, а в пентхаузе и питались не из одного котла баландой из селедки, а трапезничали из серебряной посуды в одном из ресторанов Хилтона.

Но к счастью в таких вот местах и по молодости есть у тебя возможность приобрести хороших проверенных друзей — это мне кажется самое главное. А вы как думаете, уважаемый Виталий Николаевич, те несчастья, что навалились на нас с вами в этом рейсе сблизили нас?

Семенов пожал плечами.

— Если меня не снимут с должности после всех приключений, будем считать, что мы расстанемся пусть не друзьями, но хорошими и добрыми приятелями.

— А если вас пнут из пароходства, что же вы на меня будете зуб точить.

— Не знаю, Игорь Львович, я уже не в том возрасте, чтобы заниматься вот такими авантюрами, а у вас похоже, вся жизнь сплошная авантюра.