Красный паук, или Семь секунд вечности

Группа уверенно двинулась по опушке березового леса. Впереди двигались Валенда с Натальей Павловной. Замыкали группу Звягин сУдаловым.

– Хорошо как! И с погодой, кажется, повезло, – радовался, как ребенок, Петр Михайлович, – кстати, незадолго до вашего прибытия дожди сильные были.

– Так что грибы точно будут! – радостно реагировал Удалов, – чуете, как пахнет! Смотрим внимательно под ноги и не зеваем!

Все участники группы стали внимательно оглядывать невысокую траву. Березы чуть слышно шелестели, солнце опускалось все ниже и ниже, и лес наполнялся самыми разнообразными звуками.

– Отойдем в сторонку, – Удалов потянул за рукав рубашки Звягина. – Слушай. У меня аж настроение портится, когда я начинаю думать об этом Лукьянове. Валерианки вот пришлось выпить. Главное не пойму, что стряслось с этим Лукьяновым? Почему такое внимание к его особе? И так его прикрыть и эдак. Чует мое сердце, Петя, что-то случится! А моя интуиция, ты знаешь, меня никогда не подводит.

– Да, – согласился Петр Михайлович. – Твоя интуиция мне известна.

– Эх, Михалыч, – тяжело выдохнул в сторону Удалов. – Похоже, влипли мы с тобой на старости лет.

– Да уж, товарищ полковник, – хмуро поддакнул Звягин.

– Смотрите! А это что? – Наталья Павловна показывала рукой на плотную светло-зеленую стену за березовыми стволами.

Глава 23 Апрель 1944 года. Южный Урал. Спец учреждение «Санаторий»

В номере Кондратьева горела лампа под оранжевым абажуром. Большие, настенные часы мерно постукивали. За круглым столом с чистой скатертью, чайными чашками и черной коробкой конфет с красными маками на крышке, сидели двое: полковник Шустрый и заключенный Кондратьев. Лейтенант НКВД Петров хлопотал с чайником и заваркой.

– Судя по пробоине, танк с передовой. Откуда он тут взялся? На втором этаже! – пронзительно улыбался Шустрый, помешивая теплый чай. – Почему сразу не доложили о таких сногсшибательных результатах, Петров?

– Хотелось все еще раз перепроверить, – врал по ходу Иван Владимирович, – все же такая ответственность. Кондратьев, доложи об опыте.

– Слушаюсь, – Николай Иванович встал смирно, – разрешите доложить, товарищ полковник?

Шустрый кивнул.

– Товарищ полковник, – Николай Иванович посмотрел прямо в глаза Марку Глебовичу, – если честно, то я и сам бы хотел побыстрее разобраться с произошедшим, но сначала прошу вас помочь вот в каком деле. Если можно, конечно?

Лейтенант Петров удивленно вскинул брови.

– Что там у тебя? – Марк Глебович протирал очки белоснежным платком.

– Вот, товарищ генерал, – Кондратьев протянул ему четверть листа, – я все записал. Это наш новейший танк «Т-34» с пушкой 85 миллиметров. Выпуск – начало марта тысяча девятьсот сорок четвертого года, номер – «пятьсот двадцать три». Он несколько минут назад участвовал в реальном бою на подступах к городу Умань в составе 5-й гвардейской танковой армии на втором Украинском фронте. Обратите внимание, товарищ полковник, это очень важно! Командир экипажа этого танка Лукьянов Петр Осипович остался живым при весьма загадочных обстоятельствах: бронебойный снаряд «Тигра» калибра восемьдесят восемь миллиметров пробил боковую броню со стороны командирского места танка, убив при этом наводчика и заражающего, но непостижимым образом оставив в живых командира – Лукьянова!

– Продолжайте, – заинтересованно кивнул Шустрый.

– Сейчас Лукьянов находится в полковом санбате: у него контузия. Если есть возможность, то его необходимо – как можно быстрее разыскать – и доставить сюда. Товарищ полковник, если все совпадет, мы получим неопровержимые доказательства подлинности результатов этого эксперимента!

– Хорошо, постараюсь что-нибудь сделать, – спрятал записку во внутренний карман Марк Глебович. – Я сейчас не спрашиваю, откуда вы все это узнали. Поговорим об этом позже. Я требую ответить мне, в результате каких ваших действий здесь появился боевой танк? Мы вот с лейтенантом Петровым коммунисты и твердо стоим на материалистической позиции, а с точки зрения материализма подобное невозможно. Так, Петров?

Петров с готовностью подтвердил.

– Я тоже материалист, ведь в наших университетах метафизике не обучают, – начал Кондратьев…

На этаже послышался громкий треск.

– Наверное, перекрытия уже не выдерживают веса танка, – опасливо предположил лейтенант Петров.

– Да черт с ним, с этим перекрытием, – Шустрый говорил уже серьезно, без улыбок. – Мне необходимо выяснить, как это у вас получилось? Вы хоть понимаете – то, что вы сейчас здесь продемонстрировали, уважаемый товарищ Кондратьев, как раз и является чистой воды метафизикой и чертовщиной!

– Да, товарищ полковник, понимаю. Мы с лейтенантом Петровым, – Кондратьев искоса смотрел на хмурого лейтенанта, – совсем недавно, точнее, позавчера обнаружили странные свойства одного элемента. Я включил этот элемент в конструкцию, и полчаса назад мы попытались достигнуть ранее полученных результатов.

– И, похоже, достигли? – ухмыльнулся Шустрый, кивая в направлении лестничной площадки.