Красный Петух

Позднее, когда в прессе начались скандалы, связанные с этой службой, и корреспонденты журналов "Фолькет и бильд/Культурфронт" представили и самого Старика, и большую часть его сотрудников службы IB[11] серией помпезный портретов; разоблачения закончились для некоторых сотрудников тюремным заключением и заверениями правительства, что «все написанное в журналах неправда и, между прочим, не является чем-то типичным», что новая IB получила «совсем другие директивы» и что «разведка вовсе не преследовала левые организации», а «если что-то и имело место, то произошло по ошибке», было признано «недействительным» или «исключением», которое «не повторится в будущем», и так далее.

И вот сейчас Карл Хамильтон, молодой человек двадцати двух лет, все еще член "Кларте", стоит на террасе в доме у официально вышедшего на пенсию Старика, который держит в руке стакан домашнего сидра. Коммендеркаптен при этом не присутствовал.

Старик был почти такой же, как на фотографиях, но в жизни он больше походил на фермера, выращивающего яблоки, чем на руководителя секретной службы военной разведки. Хотя и в отставке, он все еще активно работал.

На мраморном столе перед ним лежала папка, содержавшая примерно пятьдесят листов машинописного текста. На папке стояли имя Карла и его личный номер.

Беседа началась с рассказа Старика о том, что он, в отличие от Карла Хамильтона, из простой семьи, что в юности он был радикалом, и поскольку у него были основания предполагать, что Карл читал все напечатанное в газетах о деле IB и о "социал-демократической шпионской организации" и так далее, ему хотелось сейчас уточнить некоторые детали.

Во всем мире проблема разведывательных организаций или организаций безопасности, независимо от политических систем, в основном одна и та же. Всегда есть риск создания такого единого круга службистов, одной политической партии, что их кругозор становится ограниченным. Для Западной Европы типично прежде всего то, что в ее разведывательных органах властвуют консервативно настроенные офицеры, которые, как, например, в Швеции, едва ли отличают московского коммуниста от шведского социал-демократа или, если взять Западную Германию, не могут разглядеть нюансы различий между лигой "Баадер-Майнхоф" и социал-демократическим союзом работников культуры, не говоря уж о гомосексуальной "команде Итон" в Великобритании и ее постоянных ошибках.

По мнению Старика, все это не только неразумно, но недостойно и даже просто опасно. В Швеции же была сделана попытка создать более демократическую службу, и потому половина сотрудников состояла из офицеров, а вторая – из членов различных организаций рабочего движения. Старик лично отвечал за набор большинства сотрудников.

Сейчас система находилась под угрозой распада. Новое буржуазное правительство было убеждено, что именно офицеры-модераты[12] являются единственной надежной категорией, и оно рьяно использовало затруднения, связанные со старой историей, чтобы таким образом военизировать новую IB, что сделало организацию неэффективной. «Здесь мы приближаемся к сути дела», – суммировал Старик и большим пальцем указал на досье Карла, объяснив, что поскольку все еще в какой-то степени продолжает заправлять делами, то намерен отстаивать и политику найма сотрудников, «контрабандой» внедрять ту или иную разумную личность в свою «фирму» – секретную службу IB при разведке.

Он раскрыл папку и протянул Карлу им же написанное четырнадцать дней тому назад заявление с просьбой разрешить после окончания курсов по подготовке боевых пловцов поступить в военно-морское училище и продолжить учиться на офицера флота в резерве. "Вот, – сказал он и еще раз ударил большим пальцем по папке, – мне кажется, что мы нашли подходящего офицера, правда, не вполне умеренного модерата, но, подозреваю, с хорошими семейными традициями".

Карл молчал. Он все время пытался убедить себя, что это просто шутка, остроумный тест на благонадежность или что-нибудь еще, только не правда. Все это звучало совершенно дико. Ведь IB занималась внедрением своих людей всюду, начиная с групп обычных добропорядочных крестьян и кончая студенческими организациями, не исключая и "Кларте"; IB продавала сведения о шведских пропалестинских активистах в Израиль, IB охотилась за "неблагонадежными элементами в профсоюзах", 1В составляла списки членов подозрительных организаций типа его "Кларте", считая их своего рода потенциальными предателями родины. Не так ли? И неужели можно всерьез поверить, что Карл вот так запросто, вальсируя, вплывет в шпионаж, только позови его?

Но Старик прочно овладел ситуацией и не терял терпения. Он продолжал затянувшуюся лекцию.

Во-первых, более половины сказанного в прессе о так называемой "инфильтрации" правда. Во-вторых, надо ясно понимать, что газета "Фолькет и бильд/Культурфронт" посвятила себя описанию лишь части деятельности IB, той части, против которой она протестовала, что само по себе "симпатично и понятно". Хотя в результате, к несчастью, образ деятельности службы в целом оказался гротескно извращенным.