Красный цветок

Я пыталась убедить себя, что с удовольствием увижу, как Серая Госпожа откроет Белые Двери; что мне приятно думать о том, как гибкий стан, влекущий к себе мужские руки, утратит гибкость, глаза поблекнут, светильник души погаснет.

Однако, как настойчиво я себе это не твердила, продолжала чувствовать липкий до холодной дурноты, страх.

– Рийнэ? – позвала женщина, не открывая глаз, – Это ты? Очень кстати. Добавь кипятку. Вода остывает.

Приблизившись, я повернула рычаг на кране. Взгляд задержался на руке, отдыхающей на краю ванной. На ней поблескивал зловещий зеленый браслет.

Пораженная, я не сразу сообразила, что широко раскрытые глаза женщины смотрят на меня.

Несколько коротких секунд мы пристально разглядывали друг друга.

– Кто ты?

Голос прозвучал сухо и враждебно. Мягкость и игривость из него исчезли.

На лбу у меня выступила испарина. Обострившийся слух различал, как взрывается оседающая в воде пена.

– Я спросила – кто ты?

Повысила голос Гиэнсэтэ.

– Я… я племянница вашей служанки.

– Тогда подай полотенце, – распорядилась женщина.

Покорно взяв его с сушилки, я вложила полотенце в протянутые руки.

– Я распорядилась дать прислуге выходной, – проговорила женщина, промокая капли влаги. – И вообще, что-то не припомню, чтобы у кого-то из моей челяди были дети?

Набросив на плечи белоснежный пеньюар, женщина отошла к высокому, в человеческий рост, зеркалу. Тонкие кисти с музыкальными пальцами, украшенные кольцами, порхали над подзеркальником, прозрачными склянками с духами, притираниями.

От кровяного гула звенело в ушах. Во рту пересохло. Но я вонзила в неё остро заточённый стилет. Он вошел в плоть легко, будто в масло. Пальцы танцовщицы конвульсивно сжались, стекло в них треснуло. Кровь оросила белоснежные локоны; жирными каплями закапала на стекло.

Рухнув, жертва судорожно задергалась, издавая булькающие звуки. По полу расплывалось вязкое пятно.

Слава Двуликим, Гиэнсэтэ упала лицом вниз, мне не пришлось его видеть!

Легкие торопливые шаги не давали помедлить лишней секунды, торопя убраться вон.

Дверь тряхнули. Ручка крутанулась, затем замерла.

– Гиэнсэтэ? Всё в порядке?

Сорвав с её руки браслет, я метнулась к окну.

Увертываясь от острых колючек, от пронзительного цепкого взгляда, услужливо нарисованного воображением, я бежала не в сторону подъездных ворот, через которые шансов выбраться точно не было, а в глубину парка. Бежала до тех пор, пока воздух, превращенный в лезвие, не начал обдирать мне горло.

Браслет, зажатый в руке, вспыхнул, будто внутри камня загорелось недоброе пламя. Туман, поднимавшийся между деревьями, заставлял светиться обожженную морозом траву, мохнатый мох на деревьях. Густея, он принимал очертания женской фигуры, в которой легко угадывались черты убитой. По мучнистому, искаженному судорогой лицу покойницы пробегали зеленые всполохи. Волосы струились за спиной, сплетаясь с ветвями раскачивающихся ив.

Призрак Гиэнсэтэ, воспарив в воздух, коршуном ринулся вниз. Лицо упырицы, с запавшими щеками, выпяченными безобразными клыками приблизилось вплотную. Я, словно щит, инстинктивно выставила перед собой руку, в которой зажимала роковой браслет. Камень полыхнул и призрак, визжа, отлетел в сторону.

Но это не заставило тварь отступить. Припав к земле, жуткое существо, перебирая конечностями, словно паук, с небывалой скоростью понеслось на меня. Настигнув, сбило с ног. Попытки отбиваться оказались безуспешными. Когти мгновенно прочертили по ногам глубокие борозды, клыки вонзились в плечо, разрывая мышцы и сухожилия. Обожгла боль, растекаясь холодом, проникающим до самого сердца.

«Это конец», – отстраненно подумала я, будто размышляла о ком-то другом, постороннем и чужом. Пока разум пытался смириться с приближающимся концом, тело, задавшись целью выжить, само приняло решение. Пальцы почти привычно вонзились в горящие зеленым ядом глаза ведьмы. Привидение взвыло и отлетело, отчаянно мотая головой из стороны в стороны. Воспользовавшись ситуацией, на четвереньках, я поползла к арке, сплетённой из ив. Отчего-то казалось, если доползу – выживу.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги не слушались, руки дрожали, соскальзывали, липкие от росы и крови. Ветви ив уже колыхались над макушкой, когда за спиной раздался очередной отчаянный визг.

Браслет полыхнул зеленым.

Под саднящими ладонями вместо размякшей земли чувствовалась холодная твердость камня. Приподняв ресницы, я поняла, что артефакт перенес меня из южного предместья на одну из улиц Бэртон – Рив. Вокруг колыхались цветные полотнища Квартала Развлечений. Благо ещё, угораздило очутиться не на центре улицы, где почти каждое мгновение проносились экипажи.

Без удивления я наблюдала за стремительно-летящей походкой приближающегося Миарона. Черный узкий силуэт отчетливо выделяется на алом рассветном небе.

– Что ты тут делаешь?! – прорычал оборотень, подхватывая под локти и яростно встряхивая.

В ответ на подобное бесцеремонное обращение тело взорвалось очередными искрами боли.

– Как ты посмела сюда явиться!? – Шипел кот, точно змей.