Красный цветок

Разъярившись, Заколар бросился на Санрэно с удвоенным энтузиазмом.

Отец, поскользнувшись, невольно, всего на краткий миг взглянул вниз, себе под ноги, но и этого оказалось достаточно – шпага Заколара вошла ему в грудь наполовину длинны.

Заколар беспощадно дёрнул её на себя, вырывая из раны.

Отец, шатаясь, сделал три шага назад, затем повернулся кругом, одарив меня прощальным взглядом, полным горечи поражения.

Затем упал навзничь и больше не дышал.

На краткий миг мне показалось, что я вместе с ним падаю в глубокую тёмную яму. Переставая видеть и чувствовать.

А потом боль обернулась дикой яростью, желанием крушить, убивать, ломать. И начать я хотела с Заколара. Но заключённая в очередную клетку, где прутьями на этот раз выступали зелёные лучи, я ничего не могла сделать.

Возбуждённый, разъярённый, словно дикий зверь, мой враг повернулся ко мне.

Глядя в его пустые, серые глаза я процедила:

– Выпусти меня, трус! Дай хоть шанс сразиться, бесчестная тварь!

Он шагнул ко мне, держа шпагу наизготовку, намереваясь отправить меня следом за отцом.

Но дорогу ему заступили вновь.

– Ты не сделаешь этого, дядя.

– Нет? – протянул Заколар. – Уж ни ты ли мне в этом помешаешь?

– По крайней мере, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы помешать, – сказал Эллоиссент.

– Езё один шаг, и мы скрестим шпаги, – предупредил племянника дядя. – Не глупи. Тебе против меня не выстоять. Не становись на волосок от смерти, прошу тебя! Ради чего? Ты же едва знаешь эту девчонку, – процедил Заколар.

Эллоиссент покачал головой в знак несогласия.

У Заколара дёрнулась щека:

– Прочь с дороги! – бледность его была бледностью мертвеца.

Шпаги снова скрестились.

Эллоиссент сделал быстрый выпад, к которому Заколар оказался не готов, нанеся удар в горло. Зака спасло только то, что расстояние между ними было слишком велико – он отделался глубокой царапиной.

В первый момент я была удивлена тем, что в драке они используют холодное оружие, а не магию. Потом поняла причину – ни один из них не стремится убить другого, только остановить, чтобы вывести из игры.

Ведя поединок, Заколар, видимо, утратил концентрацию внимания. Зелёное свечение вокруг меня стало менее интенсивным. Оно лишь слабо пульсировало.

Я задержала дыхание, боясь надеяться, боясь, что мне всего лишь показалось. Но свечение действительно стало тусклым, едва заметным. Вытянув руку, я ощутила всего лишь сильное жжение, вполне переносимое.

Следовало рискнуть? Сейчас? Или ещё подождать?

Пока шпаги противников со свистом описывали круги, мой взгляд был безотрывно прикован к зелёному сиянию. Я ждала момента, когда смогу вырваться на свободу. И дождалась.

Зелёный свет в очередной раз мигнул, и я решилась. Рванулась вперёд.

Ох уж это пьянящее чувство свободы! Злая радость. Ощущение, будто за спиной реют чёрные крылья.

Оттолкнувшись от пола, я взлетела, чтобы ястребом упасть на намеченную жертву, которую я ни за какие блага в мире не намерена была щадить.

Огонь взял нас обоих в плотное кольцо.

Заколар закричал, истошно, отчаянно-яростно и зло, когда я стала забирать его силу, впитывая ладонями через поры кровь.

Солёную, горячую, необыкновенно сильную кровь древнего мага!

О, этот божественный вкус разрываемой плоти! Конвульсивные содрогание жертвы в моих руках! Хрупкие толчки сердечной мышцы! Ритмично бьющийся в преддверии агонии пульс.

Что владело мной в тот момент больше? Жажда мести? Желание? Похоть?

Не знаю. Не берусь судить.

Извращенное желание демонов не сходно с людскими – вонзить когти в тело, вонзить когти в душу. И жрать, тянуть – вытягивать, словно жилы. Брать, не щадя.

Людское тепло и чувства лучшие наркотик, лучшая сладость, наивысший оргазм. После которого от человека, увы, ничего уже не остается – одна груда пепла. Но плата ли это за наивысшее демоническое наслаждение, которое людям не доступно? С этим ещё предстоит определиться.

Пламя поднималось всё выше. Треск, отчаянный и грозный, заглушал голоса. Я слышала только рёв огня, его равномерный гул. И мне мерещилось, что в огненных языках неистовствуют злобные духи – неукротимая маленькая певунья из Белых Рос, когда-то прельстившая собой второсортного мага, пытавшего в обмен на душу своего ребёнка получить сомнительного рода могущество.

Лёжа подо мной Заколар затих, перестав шевелиться.

Эллоиссент остался где-то далеко, но его голос всё же сумел пробиться к моему сознанию:

– Нет, Одиффэ! Остановись! Не делай этого! Не убивай его!

Ярость, торжество и Сила схлынули, как волна. Чёрные крылья опали, и я увидела перед собой лицо Заколара, по которому стекали струйки крови.

Не убивать его? Это, интересно, почему? Эта тварь прикончила бы меня без сомнений. Как не колеблясь убила моего отца.

Чтобы не говорил мне сейчас Эллоиссент о милосердии – мне плевать. Я его прикончу. Потому что, если я не сделаю этого сейчас, он придёт за мной завтра снова.

– Одиффэ!!!

Зарычав, словно дикий зверь, схватив Заколара за голову, я с силой ударила ею об пол. Снова и снова, изо всех сил стараясь выбить из него душу. К каждому удару добавляя Силу.