Красный цветок

– Хорошо. Я отвечу на вопросы, потому что иначе мы тут топтаться будем ещё, Ткач один знает, сколько времени – целую Бездну! Я хочу отдать тебя королю Фиара, потому что люблю и хочу спасти. Это понятно?

– Хотелось бы верить.

– Одиффэ, я докажу тебе свои большие чувства в ходе совместного побега, можно? Насколько я знаю дядюшку, он медлить не станет. А открытого конфликта с ним очень хотелось бы избежать.

– Вечно ты оказываешься между любовницей и любимым дядюшкой! – зло хохотнула я, одеваясь.

– Сука! – полетело мне в спину.

А смысл спорить? Наверное, так и есть. Но даже у девушек, вроде меня, выглядевших беспринципными, грубыми и злыми, есть тайные фантазии.

Вовсе не такой мне представлялась совместная ночь любви. Вернее, не так мечтала я её закончить.

– Ткач! Быстрее. Они уже рядом! Я чувствую их!

– Пошли, – кивнула я.

Показалось хорошей идеей спалить за собой мосты, устроив маленькую бездну.

Но Эллоиссент, зануда, схватил меня за руку:

– Что ты делаешь?!

– Хочу уничтожить следы.

– Не смей. След, который ты этим за нами оставишь, станет куда заметней.

Узкие кривые улочки, глухие раскаты грома невольно заставляли вспоминать о ночи, последовавшей за гибелью матери. Впрочем, теперь опасность была куда конкретнее – за нами безотрывно следовала оскалившаяся тень проклятого оборотня и белобрысого мага.

Острые клыки, вертикальные зрачки мерещились в голубых, мертвенно-яростных отблесках молний. Раскаты грома казались отголоском рыкания.

Я чувствовала кожей, сердцем и разумом – Миарон в ярости. Как будто уже знал о происшедшим между нами и стрелой несся вперёд, стремясь настигнуть, уничтожить, подчинить.

– Эллоисент? – тихо позвала я, останавливаясь.

– Что? – нетерпеливо спросил он, бросая вопросительный взгляд.

Я кивком указала на увиденное препятствие.

В конце тоннеля из домов, в узком проходе стоял, преграждая путь, поджидая нас, Заколар.

– Доброго вечера, ребятки. Куда спешите?

Я задавалась вопросом: решиться ли Эллоиссент, воспитанный в строгой иерархии подчинения младшего старшему, пойти на конфронтацию?

– Если спешили, теперь, я полагаю, вам придется задержаться, – прохладно улыбнулся Чеаррэ-старший. – Не могу сказать, что не понимаю тебя, мальчик. Мне самому жаль, что приходиться идти на подобные меры.

Я невольно сделала шаг назад.

Россыпь ледяных мурашек холодной стайкой покрыла руки и спину.

– Я тоже понимаю тебя, дядя.

Голос Эллоиссента был ломким и хриплым, словно принадлежал человеку, на много лет его старше.

– Но не могу допустить, чтобы ты убил её. Прости, – выдохнул он, выступая вперед и закрывая меня собой.

– Уйди с дороги!

– Нет, – мотнул головой Эллоиссент.

– Жаль, – пожал плечами Заколар.

Никогда не думала, что воздух способен оборачивать лезвием. Острым, резко сбивающим с ног.

Ветер закручивался, стремясь раздавить. Давление нарастало.

И думать было нечего о применении огненной магии. Она просто не пробилась бы сквозь силовое поле, образованное сверхъестественным потоком.

В следующую секунду водяные струи разбили воздушные вихри, отшвырну их в сторону, заключая нас с Эллоиссентом в синюю защитную сферу.

Две фигуры, мужская и юношеская, стояли друг против друга, широко расставив для упора ноги и опустив руки по швам.

Оба – с бесстрастно сконцентрированным выражением на лицах, словно два идола.

Два истукана, порождающие огромное количество энергии, истощающих все внутренние резервы.

Воронки, прозрачная и синяя, кренились то в одну, то в другую сторону.

Над нашими головами собирались тучи. Быстро, подобно стае чёрных птиц, но в их клубящемся чреве не сверкнуло ни молнии.

Полы плаща Зака развивались, эффектно и жутко.

На Эллоисенте развиваться было нечему – на нём кожаная куртка сидела, словно влитая.

Я не удивилась, по-настоящему не успела даже испугаться, когда Заколару удалось разорвать защитную магическую вязь и сбить Элоиссента с ног – он был старше, опытнее, следовательно, и сильнее.

Перешагнув через поверженного противника, он неторопливым пружинистым шагов направился в мою сторону. На сей раз уверенный, что жертва не ускользнёт.

Пронеслась мысль о том, что в жизни всё повторяется.

Не так давно я точно так же ожидала приближения Теи. С той лишь разницей, что тогда я была готова умереть, потому что знала за собой вину. В том, что Теи мог послужить орудием правосудия, мне тогда виделась высшая справедливость.

Сейчас все иначе.

Бессмысленные прыжки по пустыням, морям и петляющим чужим улочкам не имели право так заканчиваться! За что же тогда умер отец и боролся Эллоиссент?

– Мне жаль, девочка, – сказал Заколар, обнажая шпагу. – Иногда просто приходиться делать то, что нужно.

Страх леденил душу, как влага – ветки на морозе.

– Ты сам придумал этот нелепый долг! – вскричала я. – Нельзя же просто так губить живую душу даже ради спасения мира?

– Как раз твою душу я сейчас и спасаю.

– Нет!!!

Я думала, он использует меч, но Заколар применил магию.

Воздух обернулся пустотой. Чернотой, заполняющей легкие.

Смерть от удушья бывает разной. Легкие может заполнить вода; шею – сдавить веревка, попутно резко вырывая позвонки из привычной клеточной мозаики.