Красный вереск

Время для беглецов растягивалось. Данок сперва держался, потом начал на каждом шагу просить прощенья, остальные однообразно советовали ему заткнуться. Резан угрюмо молчал, не глядя на младшего брата, а когда тот попытался отстать с явным намерением свести счёты с жизнью — схватил его за шкирку и заставил идти впереди себя.

Второй путь оказался тоже перекрыт газом. В третьем коридоре горцы лоб в лоб столкнулись с хобайнами и после нескольких секунд беспорядочной пальбы сумели отойти без потерь. Тяжело дыша, они остановились в каком-то коридорчике. Большинство сползли по стенам на пол.

— Край, — со всхлипом выдохнул Святомир. — Да я часом задыхаться не хочу. Драться пойдём.

— Тихо! — Йерикка, стоявший у стены, оттолкнулся от неё лопатками и сделал шаг на середину коридора. — Есть ещё один путь. Пошли. Терпеть не могу ползать на брюхе, да видно, придётся!..

…Если бы Олег знал, что это за путь, он бы застрелился. Крысиный лаз, через который предлагал лезть Йерикка, спускался вниз под углом в 30 градусов, и Олег испытал давящий ужас, когда обнаружил, что его плечи, едва-едва проходят в эту дыру. Но у Йерикки, у Резана, у многих ребят плечи были шире, а кое-кто из них уже пролез в отверстие, толкая перед собой крошна и оружие.

Пришлось бросить ТКБ и «утёс», патроны и тромблоны к ним, «гром» и все выстрелы к нему — отряд лишился тяжёлого оружия. Бросая, мальчишки хмуро сопели, какое-то время стояли рядом, потом резко отворачивались и лезли в дыру, не оглядываясь. И дело было не только в том, что огневая мощь отряда резко падала, и не в том, что оружие досталось нелегко и было ценным. Просто немного это напоминало… ну, как бросить беспомощного друга, иначе не скажешь.

Олег позволил себе зажмуриться, прежде чем головой вперёд нырнул в черноту ещё более чёрную, чем вокруг. И пополз, тычась своим крошно в ноги ползущего впереди Краслава, а сам то и дело пиная крошно Богдана. Несколько раз мальчишке казалось, что он застрял, и он с трудом удерживался от паники — особенно когда потолок опускался и начинал задевать за напряжённую спину. Постоянно преследовали мысли о газе. Если его закачают сюда, то и дёрнуться будет некуда. Олег вспомнил, как Мирослав плакал и кашлял, глотнув совсем немного газа. Интересно, лихорадочно подумал Олег, насколько быстро эта штука убивает? Он попытался вспомнить всё, что знал о боевых газах, но в голову ничего не лезло, кроме отрывочных картинок собственной ужасной гибели да — при крайнем напряжении! — строчки из учебника по начальной военной подготовке, выпущенного в 1999 году: «Внеармейская военная подготовка юношей является не прихотью министерства обороны, а реальней необходимостью воспитания подрастающего поколения.» Строчка звучала издевательски. Боже мой, неужели это — реальная необходимость?!

Краслав неожиданно остановился. Олег ткнулся крошном в его ноги и прошипел:

— Ты че, блин?! — он внезапно ощутил сильнейший приступ клаустрофобии.

— Резан пострял, — глухо донёсся голос Краслава.

— Как?! Эрик же прополз?! — почти закричал Олег, теряясь.

— А Резан пострял, — напряжённым, на грани паники, голосом ответил Красав.

— А что там, Вольг? — тревожно толкнулся сзади Богдан. Олег ответил:

— Передай дальше, что Резан застрял.

— Одно разом попробуй… спытай ещё… крошно-то дай… — говорил кто-то впереди. Кто — не понять. — Руку-то, руку подсунь… Голос Резана отвечал спокойно:

— Не пошло… Крепенько пострял, чего уж….

— Стань, мы передом отползём часом, а ты снимай рубаху и верх-то, тут и пролезешь…

Пыхтение. Шевеление. Шорох. Бормотание, искажённое узким переходом:

— А так… ну и так… плечо, плечо подай… и куда ты такой здоровый…

— Да что уж, не ладься, — по-прежнему спокойно ответил Резан. — Край. Й-ой, Краслав, ты вот что, — его голос стал слышнее, очевидно, он как-то извернулся, — Так станем. Все пропадём, раз… — он как-то сдавленно засмеялся, — … раз меня не убрать. Что долго разговоры разговаривать, бери камас-то.

Олег не врубился, о чём речь. А Краслав, очевидно, понял сразу, потому что быстро-быстро заговорил:

— А то ли ты с ума спятил, Резанко?! Так-то я не смогу, и не мысли…

— А надо.

— Да я-то с какой горы?!

— А не вытянуться больше никому. Краслав, ты давай, время-то идёт.

Олег понял наконец, о чём идёт речь, и ему больше всего захотелось заорать и сдать назад. Впереди ругались. Краслав, кажется, плакал. Резан требовал: снова и снова.

— Так я лучше пристрелюсь! Я пристрелюсь! — кричал Краслав. — Нет мочи, пристрелюсь я!

— Я тебе часом пристрелюсь! Хочешь, чтоб вся чета тут и вовеки осталась?! То цена за тебя?! — и Резан просил: — Не бойся ты, я пулю-то себе в лоб пущу, не придётся тебе меня сводить, мёртвый буду уже!

— Данок закатился, падучая — доложили сзади. — Что там с вами?

Олег не ответил. Не смог — ужас наглухо забил ему рот. Резан предлагал расчленить себя, чтобы пропихнуть дальше по частям. Когда Олег представил себе, как придётся ползти по крови друга… представил, как Краслав будет, спеша, кромсать в темноте камасом… он заскулил сквозь зубы и плотно зажмурился.