Красный вервольф

Все эти мысли пронеслись в моей голове буквально за секунду. Снова бликанула оптика. Снайпер стрелять не торопится, явно кого-то выцеливает. Ясень пень, кого. Графа! Остальные уже залегли и палят куда ни попадя в сторону леса, а этот мусьё прется куда-то, не склонив головы. Гордый сука. Еще секунда и его барский костюмчик будет попорчен насквозь.

Я бросился, сломя голову, и орал херотень паникерскую всякую, мол, полундра, спасайся кто может. Изобразив перепуганного страуса. Подскочил к графу и как бы по нелепости случайной сшиб его с ног.

Заваливаясь в деревенскую пыль, тот успел зыркнуть на меня злобно и замахнуться тростью, но в тот же миг набалдашник его трости из черного дерева разлетелся в щепки от прожужжавшей пули.

Набалдашник находился именно в том месте, где был граф долю секунды назад. Щепа хвостнула графа по лицу. Его глаза округлились. Впервые я увидел в них ужас.

— Простите, герр граф, — заорал я, поднимая его за костюмчик, тот затрещал аж. Рванул я добро, что есть силы, граф вмиг оказался на ногах.

— Бежим! Олух! — вскрикнул граф, дошло до него наконец, что для снайпера первостепенная цель не «мышиные» мундиры, а его драгоценнейшая персона.

Мы заскочили за грузовик. Граф белый, как гипсовый бюст.

— Простите, простите! — причитал я. — Костюмчик вам измарал, герр граф. Испугался я. Нерасторопный совсем. И выстрелов боюсь!

— Ты что, Алекс? — граф схватил меня за плечи и тряхнул, прекращая мою «истерику». — К черту извинения! Ты разве не понимаешь? Ты только что мне жизнь спас!

— Я… Я не понял. Все побежали, и я побежал…

— Вот ты глупец! Моя трость! Она разлетелась на куски. На ее месте, должен был быть я. Ты неуклюж и нерасторопен. Но это сыграло подарком судьбы. Если бы ты не сбил меня с ног…. Граф осекся. — Русские свиньи! Они смеют по мне стрелять!

— Это партизаны, граф, это все они, — кивал я китайским болванчикам. — Нет их в деревне, ежу понятно. В лесу прячутся морды краснорожие. Отправьте туда солдат! — я ткнул в направлении, которое градусов на сорок отклонялось от позиции снайпера. — Там они! Я видел бородатую морду. Огромную. Даже в очках своих разглядел. Как медведь страшная! Там они граф! Бедный Гольдер убит, вы сейчас за главного. Прошу, отправьте туда солдат, пока нас всех не перестреляли!

Я даже испуганно икнул для правдоподобности.

— Где ты их видел? — переспросил немец.

— Вон там, аккурат в берёзовой рощице, что в опушку врезается.

— Внимание! — Граф выскочил на видное место, но при этом держал грузовик между собой и лесом. — Партизаны в той роще! Идите и принесите мне их головы!

Солдаты, приглушенно переговаривались, и не решались выйти из укрытий. Командир их убит. Пока мы трепались, снайпер положил еще с пяток фрицев. Молодец браток. Так их…

— Встать! Трусы! — рявкнул граф, — или я самолично вас расстреляю!

А могёт искусствовед. Тот еще зверь. Он вытащил «парабеллум» и пальнул в воздух за спинами залегших фрицев. Те вздрогнули. Бах! После второго выстрела, они поняли, что перец в костюмчике не шутит. И теперь заменяет их погибшего командира. Вскочили на ноги и отчаянно бросились бежать в сторону указанной рощицы.

Я наблюдал за позицией снайпера и мысленно давал совет: «А сейчас, браток, уходи. Хватит на сегодня. Ну, положишь ты еще пару-тройку псов, вычислят твою позицию и цепью пойдут. Загонят тебя, как зверя. Уходи, брат. Слышишь?»

Снайпер меня «услышал». Больше не стрелял. Отблеска оптики я больше не видел. Растворился в лесу, как призрак. А немцы уже постреливали в березовой рощице. За каждой корягой им чудился партизан.

Народ между тем с площади рассосался. Смылся под шумок перестрелки.

«Нужно собрать гильзы», — мелькнула в голове дельная мысль. Вряд ли снайпер успел это сделать, не до этого ему было.

Пока граф метался и отдавал распоряжения, я просочился в деревушку, сделал крюк, перемахнул через плетень и, пригнувшись, прячась за кустами, домчался до опушки леса.

Нырнул в спасительную чащобу и побежал к тому месту, откуда стрелял снайпер. Несся на всех парах, минут десять меня точно никто не хватится. Должен успеть.

Так… Вот удобное место для позиции. Ага, веточка надломлена. След вдавленный от ботинка или сапога. Маленький след, аккуратненький. Черт! Сердце мое екнуло. Женский размерчик… Наташа?

Я пробежал дальше, вот и ее лежка. Трава примята гильзы винтовочные тускло поблескивают хаотичной россыпью. Быстро собрал их. Так вроде все. А это еще что?

Что-то белеет среди кустиков, аккурат там, где снайпер лежал. Листочек. Будто из блокнота вырванный. Текст карандашом выведен. Аккуратным почерком, женским, но буквы дрожат и трясутся, будто волнение чувствуют, того кто записку писал. Я схватил листочек и спешно пробежал глазами. Похолодел.

Всего три слова: «Саша, ты следующий…».

Я стиснул зубы и беззвучно завыл. Нет… Не с ними я Натаха! Не с ними-и!!!

* * *

«Смешанные чувства», — думал я, глядя на породистое лицо графа, прикрывшего глаза. — Это когда ты вышел утром во двор и увидел на своем «лексусе» гвоздем нацарапанную надпись «Саша, ты лучший!»