Красный властелин

- И тебе не хворать, Зерцало, - Владыка, ведомый под руки Умом и Совестью, оказался неожиданно близко, и голос его вновь ослабел и надтреснулся. - Раз все уже в сборе, начнем, пожалуй…

- Но, Владыка, - Хранитель пребывал в недоумении, и не смог его скрыть, или не захотел, - нам еще нужно дойти до Алтаря Замещения… мы не можем вот так… здесь… сейчас… - слов не хватало, на смену недоумению вот-вот пришла бы паника, но к счастью, Владыка прервал его:

- Все когда-то случается впервые, мальчики. А теперь - быстро вытянули правые руки… да, все трое! Вытянули и коснулись моей груди, - с этими словами Владыка распахнул мантию.

В неверном свете масляных ламп маняще блеснул большой - с десертное блюдце - круглый медальон, усыпанный крупными, грубо отшлифованными самоцветами. Десятки цветных огоньков зажглись под руками верховных служителей Триады. Зажглись и погасли, накрытые ладонями Владыки. Ветер пронесся по покоям и коридорам, нарастая, поднимая в воздух пыль и редкий мусор, закручиваясь маленькими смерчиками, усиливаясь, и, казалось, останавливая само течение жизни…

Только кот, приземлившийся в одной из ниш коридора, сосредоточенно и гневно вылизывал мохнатую промежность, да стражи оставались все так же сосредоточены… и беспристрастны, ибо правила караульной службы не предусматривали остановки Времени, впрочем, как и других стихийных бедствий… ну, разве что опоздание смены. И еще неизвестно, что страшнее.

"Еще неизвестно, что страшнее," - разум Владыки уловил мысль стражников почти на излете, на разрыве тонкой нити, связывавшей маленькое и конкретное "здесь и сейчас" с неохватным и бесформенным "нигде и никогда". Нити, что подобно канату над пропастью, пружинила под ногами трех немолодых мужчин и одного глубокого старика, на пути по изнанке мира.

Мысль оказалась уловлена неслучайно, ибо звучала в унисон тому, что думал сам человек, вплотную подошедший к краю жизни. Не в первый раз, стоит заметить. Да и осталось ли хоть что-то человеческое в том, кого слуги и соратники почтительно именовали Владыкой, а соседи и враги - не иначе как Темным Властелином…

… но исключительно за глаза.

Подходил к концу очередной Большой Цикл, а вместе с ним и бренная оболочка хозяина и защитника одной шестой части известного мира должна прекратить свое существование. Так распорядилось Мироздание - неподкупное и глухое к мольбам и уговорам - каждые восемь десятков лет завершались ритуалом Великого Замещения.

"Сдохнуть, что ли? - думал Владыка той частью сознания, что оставалась свободной от контроля пути через ничто. - По-настоящему? Так, как заведено нормальному человеку? И прекратить прыжки из тела в тело, прекратить подселять в свой личный полутруп квартирантов из иных времен и миров?"

А что в результате? Минутная слабость обернется гибелью державы, тщательно взращенной и оберегаемой, крушением надежд и смертью, в итоге, всех тех, кто ему поверил - хорошо если мгновенной, это в лучшем случае. Скорее - мучительной… и растянутой по прихоти палачей.

"А они не преминут появиться, палачи-то".

Хорошо еще, что каждое Замещение, так или иначе, приносит хоть крупицу нового опыта. Вместе с новым телом и новым миром. Приносит знание о больших победах и трагических ошибках великих правителей, тех, чей разум сочтен Хранителями Ума достойным для обмена с сознанием Владыки. Иногда, на поиски подходящего по всем статьям заместителя уходят годы, но оно того стоит.

"Хорош бы я был в теле какого-нибудь слабоумного пастуха, или того хлеще - многодетной прачки…"

Потому, всякая случайность исключалась еще на стадии поисков достойного заместителя. Не властного, впрочем, что либо изменить в краткое время обладания "старым" телом Владыки. Еще один уровень предосторожности - иначе, кто знает, что взбредет в голову перенесшемуся через время и расстояние императору или полководцу на новом месте.

"Начнет куролесить в моем мире, хрен остановишь!"

Были случаи, были… и жертвы случались. Хорошо, что за пределы алтаря Великого Замещения любые разрушительные потуги "квартирантов" выйти так и не смогли. Но пять самонадеянных Хранителей Ума, два недостаточно расторопных Зерцала и одна не вовремя повернувшаяся спиной Совесть отдали жизни, пытаясь остановить обезумевших иномирных властителей.

"Или то были великие воины? Впрочем, какая разница! Смерть во имя Триады, да при исполнении долга, пусть и такая дурацкая… чего еще им было желать?"

Да, а вот Владыка права на такие желания не имел. Ни по уму, ни по чести, ни по совести. Угаснув в здешнем теле, его разум (можно назвать это душой, но какой толк в разных именах для одного явления?) терял возможность обрести новую, молодую плотскую оболочку. И потому, последние часы, дни или, в исключительном случае, недели угасания его телесный сосуд обретал иное содержимое. Замещенное разумом точно также угасающего в ином "где" и "когда" великого самовластного правителя.

"Квартиранту" уже все равно, а мне - новый цикл привычной каторги, язви ее в душу!… Неужели прибыли?"