Красный властелин

На площади перед ратушей толпа, и не сказать, что собравшаяся добровольно — пути отхода перекрыты уже не стражниками. Улыбчивые дракониры вежливо отгоняют от переулков всех желающих покинуть столь представительное общество, и около десятка трупов указывают на серьёзность их намерений. В самом центре эшафот — привычное украшение пиктийского городского пейзажа. Виселица не пустует, но болтающиеся в петлях иссохшие мумии больше дань традиции, чем средство устрашения. Да, когда-то, ещё до Благой Вести, преступников и бунтовщиков в Империи вешали, но сегодня такая привилегия полагается лишь высшей аристократии — все прочие сначала отдают жизненную силу и лишь потом удостаиваются петли. Слева от эшафота сколочена небольшая трибуна. Человек на ней исполнен достоинства и уверенности в собственной правоте — жесты скупы и выверены, а в голосе угадываются оттенки презрения и превосходства.

— Какого хрена здесь делают благовестники? — удивился профессор. — Они же никогда не вылезают из молитвенных домов!

Было чему удивляться — служители Благого Вестника и в самом деле не вмешивались во внутренние дела Империи (во внешние тем более), а уж публичными проповедями отродясь не увлекались. Скорее сама императрица Элизия начнёт подрабатывать срамными танцами в легойских кабаках, чем благовестник выйдет на трибуну перед толпой. Но вот поди ж ты…

— …и ещё раз повторю! — унизанный перстнями палец указал на виселицы. — Побывав в плену, эти люди не только оскорбили Империю, но и принесли с собой проклятье Тёмного Владыки! И лишь вмешательство нашего небесного покровителя, благоволящего пиктийскому народу, избавило нас от страшной участи!

Еремей невольно дёрнул щекой и процедил сквозь зубы:

— Неужели нашли вакцину, уроды?

Между тем благовестник продолжал:

— Предатели принесли проклятье в наш город! Принесли на нашу благословенную землю! Оно в ваших телах и душах! Имя ему — чёрная смерть! Да, вы все умрёте!

Толпа охнула и заволновалась, а кое-где для её успокоения пришлось применить боевые заклинания.

— Умрёте, да! Но одно дело — сдохнуть бесславно, возрадовав душу тёмного тирана, и совсем другое — возложить жизни на алтарь победы, возродившись потом у подножия трона Благого Вестника!

Барабаш с озадаченным видом обернулся к профессору:

— Слушай, Ерёма, они всех сожрать хотят?

Баргузин не ответил, а благовестник на трибуне воздел руки к небу и отдал короткую команду. Прокатившийся над площадью вздох сменился коротким стоном… и оборвался.

— Что за… — Матвей упал на колени, прижав ладони к ушам. — С-с-суки.

Еремей с трудом устоял на ногах, но нашёл в себе силы поставить щит поверх полога невидимости. И тут же пожалел об этом.

— Вот они! — голос благовестника гремел и отдавался болью в голове. — Убейте!

— Что… такое… происходит?.. — прохрипел Барабаш.

— Кирдык пришёл, — Баргузин размял кисти, будто готовился к хорошей драке. — Извини, но я, кажется, подарил ублюдкам вундерваффе.

— Кого?

— Забудь… А умирать не страшно. Не страшно, понял?

ГЛАВА 19

— А ведь ты, Ерёма, был полностью прав, — Барабаш обломком меча разогнал шестиногих слизней, пытающихся сожрать левый сапог, и с кряхтением прислонился к сырой, обросшей светящимся мхом стене. — Умирать не страшно, а обидно.

— Это почему же? — профессор пинком отшвырнул ближайшего коренного жителя подземелья, но прикасаться к чему-либо поостерёгся.

— Как представил, что помру, не увидев рожу нашего тысяцкого…

— Соскучился?

— Ага. Даже спать не могу, так хочу его придушить.

— Зачем?

— Чтоб другим неповадно было.

Баргузин пожал плечами и отправил в полёт ещё одного слизня. Нет, не из вредности характера… просто сопливые твари поставили перед собой задачу съесть сапоги, а шляться без обуви в этих лабиринтах как-то не хочется. Матвею повезло — вляпался правой ногой в неизвестное науке дерьмо и отбивает атаки только с одной стороны.

— А ты не думал, что Ченчика специально назначили командовать нашей тысячей? Зная его характер… Идеальный отвлекающий удар. Я уверен, что настоящая высадка десанта прошла в другом месте, а мы как чирей на пиктийской заднице — мешаем не только нормально ходить, но и сидеть.

— Хороший лекарь вскроет любой чирей.

— Ага, к этому и клоню — на все задницы лекарей не хватит.

— Слабое утешение тем, кого завтра сбросят в море. Если уже это не сделали.

— Война… Ну что, передохнул?

— Да, потопали дальше. Только вот куда?

Пошли вторые сутки с того момента, как Еремей с Матвеем попали в заброшенную канализацию, о которой в самом Эдингташе давным-давно забыли. Или местные жители вообще о ней не знали, о чём со всем основанием предполагал Барабаш. Профессор же на прямой вопрос ответил туманными намёками на древнюю цивилизацию, якобы предшествующую нынешней, но верилось с трудом. Ведь всем известно, что человек произошёл от удара молнии в стаю диких островных аблизьян всего восемь тысяч лет назад, и эти самые аблизьяны в строительстве канализаций не замечены. Какие такие древние цивилизации?