Красный волк

— Мы понимаем, — мягко, прямо-таки медовым голосом произнёс Мел, — что с материальными ценностями у бедного скитальца туговато. Но, повторяю, здесь так скучно порой, что любое зрелище будет стоить очень дорого. Особенно — арена.

— Ты хочешь, чтобы лорд провинции Калькхэн дрался на арене? — В глазах Оша зажегся красный огонёк.

— Конечно, хочу! — Вскричал Мел. — И ещё как хочу!!!

— Не боишься? — Поинтересовался Ош.

— Есть немного, но не слишком. — Откровенно признался Мел. — Знаешь, есть ведь необходимые меры предосторожности. Зато девочка будет твоя.

— Я могу отказаться?

— Боюсь, что нет. — Мел источал мёд и млеко. — Так дела не делаются. Ты слишком много видел, и ты сам по себе, уж извини, слишком много стоишь. Так или иначе, ущерб, хоть бы и моральный, я намерен компенсировать. Ты уже соглашайся, Ош.

— С кем драться?

— Желающих целая очередь. Мы отбираем лучших, чтобы зрелище было впечатляющим. Не переживай, мы тебя недостойными соперниками не унизим!

— А если что-то пойдёт не так, — со странной улыбкой спросил Ош, — не закричишь, не заплачешь, мамочке жаловаться не побежишь?

— Это мои проблемы. Очень опрометчиво ты поступил, Ош, прилетев сюда один, без охраны и нормального оружия. Очень!

Меры предосторожности Мел принял стандартные: арена, на которую в лифте поднялся Ош, была окружена нано-стенами. В то же время Оша никто не обыскал; удовлетворившись отсутствием оружия, его отправили сюда одного, что было глупо, а со стороны Вая, уже получившего урок от Шена, глупо вдвойне. «Дети!» — Усмехнулся Ош про себя, оглядываясь посреди овальной ярко освещённой арены.

Впрочем, когда появились соперники, самоуверенность Мела стала понятна: по его задумке, у Оша не оставалось никаких шансов. Одновременно с разных сторон на арену вышли семеро соперников Оша: высокая рыжеволосая шхарианка с двумя мечами, похожими на японские катаны, вся в ржаво-чёрной замше, густо усыпанной серебром, подчёркивающей, а кое-где и вызывающе открывающей достойные преклонения прелести; два гаранина, массивных, мускулистых, в коже — у одного из них был страховидный двуручный топор невероятных размеров, у второго — две причудливо изогнутых секиры; три кинтанианина Средних Каст, одетые свободно и практично, с оружием простым с виду, но очень опасным: в одной руке широкий кинтанианский нож, почти меч, на другой — либо щиток с магнитными заклёпками, либо «когти» — перчатки со стальными лезвиями. Седьмым был рыцарь Агой, с разномастным пучком волос убитых им соперников на кожаном шлеме и с невероятным по красоте и чудовищным по смертоносности зигзагом белого металла в руке: культовый меч, так называемый «Коготь Сакирш-ш». Такой меч могли носить только Дети Сакирш-ш — высшие воины Агой. Вряд ли этот был из них, подобный воин не вышел бы на арену никогда… впрочем, клык — офицера здесь тоже не должно было быть.

Уверенные в этом, первыми в атаку бросились гаране. Движения Оша можно было проследить только в замедленном повторе: падая под сверкающие лезвия секир и топора, он крутанулся на руке, ножами, выскочившими из космических ботинок, ударил по ногам гаранина с топором, свалив его, подхватил в полёте топор; вскакивая и одновременно уворачиваясь от сверкающих катан, он опять крутанулся между нападающими, топором почти небрежно снёс наискось часть черепа вооружённому ножом кинтанианину и выпрямился в стороне, уже вооружённый топором и ножом. Двое убитых ещё умирали в собственной крови; покалеченный гаранин пытался приподняться, отчаянно ругаясь и требуя помощи. Шхарианка, взмахнув катаной, прекратила и его жалобы, и просьбы. С вызовом посмотрела на Оша. Она была очень красива. Матриархат Шхара был иного рода, нежели женская власть Кинтаны — в отличие от кинтанианских леди, шхарианки своей красотой не пренебрегали. Вообще, культ сексапильности и чувственной власти над противоположным полом на Шхаре был так же силён, как и на Земле. Зена, королева воинов, вместе с Рыжей Соней удавилась бы со злости, увидев эту воительницу, в которой сексапильность сочеталась с волей, холодным умом, властностью и мастерством. Земные амазонки — одна из распространённых мужских фантазий о дикой воительнице, которая в итоге покоряется сильному мужчине, — в подмётки ей не годились. Она настолько верила в свою власть и в превосходство женщины над мужчиной, что была для Оша менее серьёзным противником, чем могла бы быть.