Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей

У дороги появляются хижины, видим прохожих с узелками и сетками. У некоторых широкие паранги и другие примитивные орудия — они возвращаются домой с полей. Еще несколько километров, и мы у Ледалеро. Здесь есть вполне благоустроенная духовная семинария.

—  Салемат, патер, —радостно приветствуют моегс провожатого молодые индонезийцы.

Они чем-то очень заняты и суетятся возле построек миссии. Многие из них раньше учились у него в Энде. В садике, напоминающем большой внутренний дворик, Чахорека встречают священники — преподаватели семинарии. После ужина я разговорился с одним из них, ксёндзом Юзефом Пенёнжеком, разумеется также поляком, только не из Пененжно, а из… Бразилии. Миссионер, преподающий в Ледалеро философию, очень обрадовался, когда узнал, что мне знакомы некоторые места этой далекой страны дремучих лесов.

— Возможно, вы встретите наших священников и на Тиморе. Там они тоже работают… — ксёндз Пенёнжек говорил на прекрасном польском языке, хотя на родине не был уже более десяти лет.

— Ну что ж, миссионерская работа требует большой подготовки. Проходит много лет, пока изучишь язык и обычаи населения, среди которого живешь. Прежде чем начать преподавать религию, приходится, как правило, терпеливо прививать разного рода навыки, диктуемые цивилизацией… Взять, например, местных жителей. В праздники они предпочитают лакомиться мясом крысы или собаки, считающимся деликатесом, а не кроликом, которых разводят здесь миссионеры. Тут уж не до севооборота, интенсивного современного земледелия, когда местные пастухи с наступлением сезона дождей отправляются по старинке на три месяца в горы к установленному на обрывистом поле шалашу, чтобы защищать урожай от обезьян и диких свиней.

В тот вечер я лег спать в удобную кровать с москитной сеткой. Сквозь муслин в окне, который заменял здесь стекла, была видна полная луна, слышался громкий стрекот цикад. На стене неуловимые гекконы охотились за насекомыми.

Маумере

На следующий день наш лендровер с шиком подкатил к зданию миссии в Маумере. По сравнению с Энде этот городок показался мне весьма оживленным. С увешанного флагами стадиона неслись крики болельщиков. Я увидел здесь несколько двухэтажных домов и порт с бетонной набережной. Мне сказали, что построили его недавно.

Недалеко от церкви тарахтел локомобиль, во дворе стояло несколько разобранных автомобилей, в пристройках — столярная и еще какие-то ремонтные мастерские. Вскоре к нашему лендроверу подошел худощавый мужчина. В перепачканных руках он держал гаечный ключ.

— Юзеф Лавицкий из Любавы, — представил его глава миссии.

Мой «опекун» быстро справился со своими делами в Маумере — с кем-то встретился, сделал необходимые покупки. Значит, через несколько часов мы возвратимся в Энде.

Брат Юзеф показал мне свои мастерские. Я скоро понял, что сама судьба послала его жителям острова. Юзеф — мастер «золотые руки». Он умеет открутить гайку, которую никто не в состоянии свернуть, соединить детали в двигателе, которые, по мнению его товарищей, совершенно не подходят друг к другу, заставить небольшой электрический мотор работать на полную мощность.

— Мне приходится чинить и пистолеты для местной полиции, — говорит с улыбкой Юзеф.

Я рассматриваю его хозяйство и наблюдаю за то и дело появляющимися клиентами. Вот молодой человек с японским велосипедом. Он просит починить цепную передачу. За ним следом появляется китаец с испорченным вентилятором. Тут же шестеро низкорослых индонезийцев вкатывают во двор сломанную «Тойоту». Юзеф осматривает автомобиль и устанавливает сроки ремонта.

Душно, я обливаюсь потом, несмотря на то что благоразумно стараюсь держаться все время в тени.

— Ну и жара же в этом Маумере, — бормочу я в свое оправдание.

— Ко всему можно привыкнуть, ко всему, — бодро приговаривает Юзеф, копаясь в перегретом моторе.

Короткий перерыв на обед. Замолкает локомобиль. Обедаю вместе с Юзефом. За столом оказалось двое европейцев и несколько индонезийцев — жителей миссии. Угощают рисом с мелко нарезанными листьями папайи. Считается, что это блюдо спасает от малярии. После обеда отдыхаем. Однако Юзеф вскоре покидает нас и возвращается в опустевшие мастерские. У него какая-то неотложная работа. Удивительно, ведь в тропиках не очень-то считаются со временем. Поистине неисчерпаемый запас энергии у этого человека!

Шесть часов вечера. Солнце уже село. Мы рассаживаемся под развесистым деревом. Масса комаров (правда, они не очень-то назойливы), больших ночных бабочек, жуков кружит возле лампы. В лучах света на дереве то тут, то там можно рассмотреть ловких ящериц, бессовестно использующих изобретение Эдисона, которое обеспечило им сытный ужин.

Для меня брат Юзеф вынимает банки с пивом, привезенные, видно, благодарными купцами.