Красота - страшная сила

Он взял меня за руку и повел через веранду в дом. Мы зашли в библиотеку, и Рики закрыл на ключ тяжелую дубовую дверь. Несмотря на то что было всего лишь начало августа, в камине пылал настоящий огонь. Мы легли на медвежью шкуру напротив очага и не спеша раздели друг друга, наши голые тела нежно утопали в мягком теплом ворсе. Мы занимались любовью, свет от огня озарял лицо Рики, и я видела, как оно смягчилось, и, честное слово, он смотрел на меня с такой нежностью, что в те мгновения я чувствовала, что он меня действительно обожает.

— Я люблю тебя, Рики, — прошептала я ему эти слова в полумраке.

— Я знаю, крошка, — ответил он.

Потом мы закутались в шкуру и закурили косячок.

— Моя Марианна, — сказал Рики, поцеловав меня в лоб.

— Что?

— Марианна Фэйтфул, — объяснил он. — Я — Мик, а ты — Марианна. Особняк, шкура дикого зверя, ну ты ведь знаешь эту историю.

— Ах, да, — ответила я. В голове моей всплыли слухи о Мике Джаггере и его очаровательной подружке. — Говорят, что когда в их дом нагрянула полиция, на ней не было ничего кроме звериной шкуры.

— Совершенно верно, — рассмеялся Рики.

Должно быть, было уже давно за полночь, хотя я до сих пор не знаю, когда именно все случилось. Я лежала в объятиях Рики, а он напевал мне песню, которую недавно сочинил. Медленно в мое сознание просочилась какая-то тревога, как будто там, снаружи, произошло что-то ужасное.

— Ты слышал сейчас какой-то звук? — спросила я Рики.

Я резко села, отчего перед глазами поплыли круги.

— Нет. — Он попробовал уложить мою голову обратно к нему на грудь, но мне не давал покоя тот шум, что я слышала.

Я встала и торопливо оделась.

— Рики, я действительно что-то слышала. Вот. Слышишь? Где-то там.

— Что? — Ему не хотелось просыпаться. — У тебя паранойя, ты сегодня слишком много нанюхалась кокаина.

Я засомневалась: может, он действительно прав? Но вдруг снова раздался шум, и на этот раз более отчетливо, откуда-то издалека донесся крик. Рики тоже его услышал.

— Хорошо, пойдем узнаем, что происходит.

Он натянул джинсы, оставив рубашку и кроссовки валяться на полу. Мы выбежали из дома на веранду. Теперь крики были громче и продолжались непрерывно. Я вся похолодела, когда узнала этот голос.

— Я уверена, это Фиона, — сказала я, трясясь от ужаса.

Рики стремительно помчался в сторону, откуда раздавался крик. Для босого человека такая скорость была удивительна. Следом ковыляла я на дрожащих ногах. Каблуки на моих туфлях отвалились и остались лежать на лужайке. Кричали у пруда. Когда мы подбежали ближе и наши глаза привыкли к темноте, мы различили на пристани женскую фигуру. Девушка была вся мокрая. Она в отчаянии обхватила руками свою голову со свисавшими до пояса светлыми волосами.

— Фиона! — закричала я. — Я здесь. Что случилось?

Мы подбежали, Фиона не двигалась, как пригвожденная к одному месту. На ней все еще было легкое открытое платье, но оно было насквозь мокрым и прилипло к ее телу. В лунном свете ее лицо казалось гипсовым. С него не сходило выражение ужаса Молча сестра указала пальцем на пруд. Метрах в десяти от пристани, как лист кувшинки, мягко колыхалось на воде тело девушки. Она лежала лицом вниз, ее золотистые волосы обволакивали ее голову. А вокруг ее неподвижной фигурки ласково плескалось платье цвета розовой фуксии.

— О боже! — воскликнула я, приложив руки к губам. — Боже! Боже!

Рики бросился в воду и отчаянно поплыл. Даже насквозь промокшая, Люси весила очень мало, и Рики обхватил ее рукой и легко поплыл назад, как будто это любимая тряпичная кукла, уроненная маленькой девочкой в пруд. Фиона не двинулась с места, пока я помогала Рики вытащить бездыханное тело Люси на парапет. Ее лицо было синим.

— Она дышит? — рыдая, спросила я.

— Нет, черт побери, — сурово ответил он.

Рики потеребил ее крохотный носик и начал делать искусственное дыхание.

— Фиона, вызови врача! — крикнула я. Но она не двинулась с места. — Фиона, иди за помощью! Сию же минуту! — Но она не пошевелилась. — Я сама схожу, — сказала я самой себе и пошла обратно к дому, где остался мой мобильник.

Херлингэм весь переливался огнями, как ярмарочная площадь. Я видела, как в комнатах веселились люди, ничего не знавшие о только что разыгравшейся трагедии. Когда через пятнадцать минут к пруду подъехали врачи, Рики все еще безуспешно пытался оживить Люси. Фиона все также стояла без движения.

— Я займусь ею, приятель, — мягко обратился к Рики один из врачей «Скорой помощи». Но тот его как будто не слышал.

— Рики, «скорая» приехала, — мягко попыталась внушить ему я. — Пропусти врачей.

Он оставил ее тело и, бросившись рядом на землю, прокричал: «Не-е-е-т!». Мы все прекрасно понимали, что Люси уже нельзя было помочь.

Фиону завернули в простыни и отвели в машину, чтобы вывести из шока. Рики сидел на пристани, опустив голову на руки, и выл, как смертельно раненный зверь. Я совершенно оцепенела. Происшествие казалось мне фантастически нереальным. Я не могла поверить, что все это действительно случилось, даже когда тело Люси уложили на носилки, завернув в зеленую простыню.