Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)

В одном она была права ‒ Рахметов-старший не сделал мне ничего плохого, всегда был со мной сама доброта, но вот его сын…

― Я ничего не имею против твоего нового мужа. Но Колян уже сидит у меня в печенках! Он запер Кешу в стиральной машине, а Фичу в шкафу. Он толкнул меня, когда я занималась йогой, так, что я чуть не свернула шею. А вчера он пришел в мою ванную, когда я принимала душ! Увидел меня голой!

― Господи, Ника, хватит! Детский сад какой-то. Все это ерунда, вы теперь брат и сестра, вам нужно подружиться. И тем более, не потащишь же ты своих животных в чужой дом?

― Я перееду к папе, это и мой дом тоже, он сам мне так сказал. Я не могу здесь оставаться, не под одной крышей с Колей! Он смотрит на меня не как брат!

― Что снова сделал Коля? ― внезапно в гостиную вошел Рахметов-старший.

При виде него я и разозлилась, и одновременно испытала смущение.

― Ничего, она придумывает, ― тут же ответила мама. ― Вбила себе в голову, что хочет переехать отсюда.

Я скрестила руки на груди.

― Ника? Что он сделал? ― отчим посмотрел мне в глаза.

Какое-то время я молчала. Да и что я могла ему сказать? Кроме догадок и подозрений у меня против его сына ничего не было, а за подглядывание он его уже вчера отчитал.

― Все то же самое, ― наконец, выдавила из себя.

― Я серьезно поговорю с ним. Тебе никуда не нужно переезжать.

Мама кивнула.

― Вот видишь? Так что больше не придумывай. Лучше иди в свою комнату и займись подготовкой к экзаменам.

Почему же с ней всегда так трудно?!

Рассерженно выскочив из гостиной, вернулась в комнату, как она мне и сказала, и снова повалилась на свою кровать.

Кое-чего я маме так и не решилась сказать… да и сама едва осмеливалась об этом думать. Мне не хотелось понапрасну обвинять парня, просто потому что он мне не нравится, да и вообще не хотелось в это верить, но со вчерашнего дня меня не прекращало преследовать одно предположение…

Ужасное предположение, но если оно верно, я живу под одной крышей с тем, кто помешался на мне. С тем, кто был ответственен за взрыв машины директора.

Я живу под одной крышей с тем, кто пытался меня изнасиловать.

* * *

Следующие несколько дней я пыталась забыться в работе. Непрерывные фотосъемки для каталогов ‒ долгий, выматывающий процесс и не слишком творческий. Но сейчас я была рада отдать всю себя монотонному труду.

Надеть купальник нужного размера, встать в позу на фоне серого экрана. Почувствовать себя сексуальной и уверенной счастливой обладательницей умеренно дорогой, но стильной вещи. Еще несколько раз сменить позу. Надеть следующий купальник.

Нижнее белье и купальники ‒ самая моя тема, такие уж у меня формы. Жира почти нет, но все равно я не худышка, а фигуристая девушка. Для высокой моды моя фигура подходит с натяжкой. Не совсем типичная, талия слишком тонкая, а грудь большая (модные дома, как правило, предпочитают выпускать на подиумы костлявых моделей с фигурой «четырехугольник», и увы, более женственные красотки часто оказываются не у дел).

Так же, все эти дни я, как могла, пыталась избегать Коляна, старалась и мысли не допускать о том, что мое предположение насчет него верно. Никак проверить свои подозрения я не могла, и потому просто решила надеяться на лучшее.

Надеяться, что мне не аукнется то, что я так и продолжила жить с этим человеком в одной квартире.

* * *

В субботу мне поступил звонок с незнакомого номера. В этот момент я как раз читала книжку, лежа на кровати, задрав ноги вверх.

― Алло, ― равнодушно отозвалась, переворачивая страницу.

― Что в школу не ходишь? ― прозвучал в динамике до боли знакомый голос.

Сердце пропустило удар.

Давид Третьяков… В моей душе снова поднялась смесь из эмоций, которые я тщетно пыталась подавить все это время. Смесь ненависти, обиды, сожаления… и тоски, той тоски, поражающей сердце при звуке голоса человека, по которому безумно скучаешь, но с которым никогда не сможешь быть вместе.

От этих эмоций я задохнулась на секунду.

― Ларина, ты еще тут?

Медленно оторвав телефон от уха, я нажала на отбой, так и не ответив ему.

Я уже приняла решение и за эти дни так и не передумала. С меня хватит. Хватит его наглости, его мерзкого отношения и ужасного характера. Хватит с меня Давида Третьякова!

Но тут телефон снова зазвонил.

Сделав долгий выдох, приняла вызов и приложила смартфон к уху.

― Больше мне не звони, ― спокойно произнесла без долгих предисловий. ― Я не хочу твоих звонков, Третьяков, и в следующий раз просто не подниму трубку.

Снова нажав на отбой, я внесла этот номер в черный список, подписав контакт «Эта сволочь».

Потом, недолго подумав, переписала его как, «Эта наглая сволочь».

Но затем, подавив вздох, просто подписала «Давид Третьяков».

Я обещала самой себе, что перестану с ним враждовать. Вражда отнимает слишком много энергии, требует много энергии, и я понимала, что эта ненависть не приведет меня ни к чему хорошему. Он полностью лишил меня внутреннего спокойствия, а я… я позволила ему это!