Кратчайшая история Советского Союза

В первые послереволюционные годы лидеры большевиков пытались на ходу изобрести новую систему и заставить ее работать. Задачи перед ними стояли колоссальные: новой власти прежде всего требовались надежные кадры, способные как исполнять приказы, так и проявлять инициативу. Ленину часто приписывают слова о том, что управлять государством может любая кухарка. На самом же деле вождь революции, отвечая на «буржуазную» критику, писал, что он не такой утопист, чтобы думать, будто любая кухарка может «сейчас же вступить в управление государством», но и не настолько предубежден, чтобы предполагать, будто на это способны только представители привилегированных классов. В реальности основным источником управленческих кадров большевики видели «сознательных» рабочих – не самую низшую городскую страту, но средний по положению социально-экономический класс, относящийся, вероятно, к верхним 15 % российского общества. Кухарок можно было задействовать позже – по мере повышения их сознательности и уровня образования.

Троцкий, Ленин и Каменев посещают Польский фронт во время Гражданской войны, 5 мая 1920 г. Обратите внимание на гражданскую одежду Ленина и на военную форму двух его товарищей[10]

Вторым по важности источником кадров для большевиков стала Красная армия. В начале 1920-х гг. была объявлена демобилизация, и в города и деревни потекли младшие чины и обучившиеся грамоте солдаты; в армии они усвоили большевистские идеи и были готовы брать на себя задачи управления. Неожиданным последствием такого развития событий оказалась культурная милитаризация партии, до того настроенной вполне по-граждански. Порой казалось, что пятидесятилетний Ленин единственный из партийных функционеров все еще носит костюм: типичным представителем большевистской администрации в 1920-е гг. был молодой мужчина, воевавший в Гражданскую, в армейской шинели, в сапогах и в картузе, какой тогда носили рабочие. (Сравнительно немногочисленные женщины на аналогичных постах одевались примерно так же или как минимум старались максимально походить на мужчин.)

Новая экономическая политика

В годы Гражданской войны большевики национализировали в городах все, на что падал взгляд, в том числе торговлю – как по идеологическим причинам, так и исходя из практических нужд военной экономики. Вне крупных городов власть режима была крайне слаба, так что деревням буквально позволили управляться самим; при этом что красные, что белые – в зависимости от того, в чьих руках находилась данная территория, – подвергали крестьян регулярным грабительским реквизициям. Карточная система, введенная в городах во время общеевропейской войны, все еще действовала и, как всегда в таких случаях, дала толчок расцвету черного рынка. Галопирующая инфляция снижала ценность денег, что некоторые прекраснодушные энтузиасты приняли за признак их «отмирания», которое, согласно Марксу, должно случиться при социализме. Коллапс системы управления и последовавший за ним хаос тоже можно было интерпретировать как сопутствующее социализму «отмирание государства», о котором еще совсем недавно, в середине 1917 г., писал Ленин. Но последнее, чего хотелось бы Ленину, так это отмирания государства в разгар Гражданской войны. Государство должно было быть сильным (диктатура пролетариата), и, что самое главное, оно должно было функционировать.

Победа в Гражданской войне досталась коммунистам, но это было для них единственным светлым пятном. Городская экономика и промышленная инфраструктура лежали в руинах. Державы Антанты, не простившие России выхода из войны в критический момент, объявили стране бойкот. С западных трибун обличали «атеистический коммунизм» и распространяли страшилки о каннибализме и «обобществлении женщин». Негласный подтекст таких заявлений, особенно в Германии и странах Восточной Европы, сводился к тому, что дикари, захватившие Россию, – это, как и предсказывали антисемитские «Протоколы сионских мудрецов», лишь кучка евреев. Такие обвинения были несколько ближе к истине, чем хотелось бы большевикам. Не ограниченные более чертой оседлости, молодые евреи с запада страны стекались в Москву и Петроград, массово вступали в коммунистическую партию и стремительно делали карьеру в новой администрации. Евреи были второй после латышей этнической группой, чья доля в партии была непропорционально велика. (В 1927 г. евреи составляли 4,3 % членов партии и только 1,8 % населения.) В марте 1921 г. на Х съезде партии был избран Центральный комитет, многонациональный, как сама бывшая Российская империя: в него вошли грузины, евреи, украинцы, латыши и представители других национальностей, однако большинство все же составляли русские. Тем не менее трое из пяти обладавших правом голоса членов политбюро (Троцкий, Григорий Зиновьев и Лев Каменев) были евреями, один (Сталин) – грузином, и один (Ленин) – русским; хотя, надо признать, трое кандидатов в члены политбюро (Николай Бухарин, Михаил Калинин и Вячеслав Молотов) тоже были русскими.