Кратчайшая история Советского Союза

Состав коммунистической партии изменился, число ее членов значительно выросло: в последние предвоенные годы в нее влилось почти 2 млн человек; еще примерно столько же добавилось во время войны, и в 1945 г. число членов партии составило 5,8 млн. В «призыве 1938 года», который влился в партию после Большого террора, было много молодых управленцев и специалистов, превосходивших своих предшественников по уровню образования, а новоиспеченные коммунисты, вступившие в партию во время войны, привнесли в нее дух фронтового товарищества, который занял центральное место в партийной культуре (как, с поправкой на иную эпоху, случилось и после Гражданской войны). Влияние молодых партийных специалистов чувствовалось и в высших эшелонах власти; как выяснила при изучении архивов историк Джули Хесслер, группа молодых «просвещенных бюрократов» из Министерства финансов обсуждала идею легализовать в городах частное предпринимательство, чтобы обложить его потом налогами, – радикальное в своем реформаторстве предложение, которым не воспользовались, но и авторов его наказывать не стали. В послевоенные годы по мере увеличения объема государственного бюджета росли и ассигнования на социальное обеспечение, образование и общественное здравоохранение. Число врачей на душу населения удвоилось за 1940-е гг., а в период с 1950 по 1956 г. выросло еще на треть, достигнув чуть ли не самого высокого в мире уровня на тот момент. По мнению историка Кристофера Бертона, в этот период советская система общественного здравоохранения, в 1930-е гг. разделенная на множество подуровней привилегированности и доступа, наконец-то стала работать как единое целое и начала движение к обеспечению всеобщего медицинского обслуживания.

Как это ни удивительно, признаки либерализации обнаруживались в целом ряде сфер послевоенной жизни. В конце войны власти разрешили возобновить службы во многих православных храмах, вызвав небольшое религиозное возрождение. Те, кому в период позднего сталинизма повезло учиться в Московском государственном университете (в их числе были Михаил Горбачев и его жена Раиса), чувствовали себя частью исключительно привилегированного поколения, которому после великой Победы предстояло завершить построение социализма в СССР и исправить все довоенные ошибки; ровесники Горбачева всю жизнь будут оглядываться на свою молодость как на время надежд, интеллектуальных исканий и идеализма. Одной из самых престижных дисциплин в московских вузах стала американистика. Именно ее изучала и дочь Сталина Светлана в компании других отпрысков членов политбюро; эта молодежь вскоре влюбится в произведения Эрнеста Хемингуэя. Отчеты служб безопасности о «настроениях населения», заменявшие в СССР опросы общественного мнения, постоянно сообщали о симпатиях к Америке – «к ее народу, но не властям»; симпатии эти, вопреки холодной войне, сохранятся на многие десятилетия.

Другой тип либерализации можно усмотреть в расцвете взяточничества и коррупции: скандалы случались даже в высших судах. Мошенникам было раздолье; один из них (только что вышедший из ГУЛАГа безногий инвалид) так бесстыдно вытягивал деньги и дефицитные товары из министерств, прикидываясь «раненым героем войны», что ему было посвящено детальное и проникнутое чуть ли не сочувствием описание в одном из донесений, которые еженедельно поступали Сталину. Возможно, не является совпадением то, что невероятно популярный роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, повествующий о подвигах вымышленного афериста Остапа Бендера, временно попал под запрет в следующем году.