Кратчайшая история Советского Союза

Имели место и попытки сделать политический процесс плюралистическим, сформировав фракции (демократическую и марксистскую «платформы») внутри самой КПСС, но они ни к чему не привели, и вскоре стало ясно, что спонтанная плюрализация произойдет вне партии и будет направлена против нее. Соответственно, сторонники реформ начали покидать партийные ряды. В первоначальные планы Горбачева не входило создание в СССР многопартийной системы; не собирался он и отказываться от «руководящей роли» компартии, но в начале 1990 г. ему под давлением обстоятельств пришлось согласиться и на то и на другое. Новое положение вещей законодательно закрепили только в октябре, приняв закон «Об общественных объединениях», но новорожденные партии уже росли как грибы – анархисты, монархисты, «национал-патриоты», либералы, социальные демократы и т. д. В июне, когда коммунистической партии РСФСР впервые было позволено выделиться в отдельную организацию, оказалось, что доминируют в ней консерваторы. В результате исход реформаторов из КПСС активизировался; в июле демонстративно сдали свои партийные билеты сам Ельцин и поддерживавшие реформы мэры Москвы и Ленинграда (Гавриил Попов и бывший профессор права Анатолий Собчак). К середине 1991 г. партия потеряла более 4 млн членов, т. е. 25 % своего состава.

«Слава КПСС» – человек, похожий на мелкого чиновника, под покровом ночи пишет на стене торжественный лозунг прежних лет. Карикатура Ю. Черепанова (1990)[41]

Сам Горбачев оставался членом КПСС и, занимая пост генерального секретаря, использовал ее в качестве своей политической опоры. Но в силу того, что партия все чаще выступала против реформ (или, по крайней мере, так казалось со стороны), для самого инициатора реформ ситуация становилась неприемлемой. В марте 1990 г. Съезд народных депутатов СССР избрал Горбачева на новую должность президента страны. У Советского Союза и раньше имелся формальный глава государства (старый большевик Михаил Калинин занимал этот пост в 1920-е, 1930-е и 1940-е годы), но президентом (само слово – западное заимствование) его никогда не называли, и реальной власти он не имел. Горбачев станет первым и последним президентом СССР. Беда была в том, что эта должность досталась ему без устойчивой политической опоры и исполнительного аппарата, так что Горбачев, который не был всенародно избранным президентом, поскольку выбирал его съезд, был вынужден действовать, рассчитывая лишь на поддержку дискредитированной компартии и неконструктивного парламента (Верховного совета СССР).

Международные отношения

Учитывая, как развивались события внутри страны, вряд ли стоит удивляться, что Горбачев, который преуспел на международной арене и наладил прекрасные отношения с западными лидерами, уделял все больше внимания иностранным делам, наслаждаясь восторгами толп на улицах европейских столиц («Горби! Горби!»). Своей главной задачей он, как и Брежнев до него, считал договориться с американцами и развеять характерные для них предубеждения эпохи холодной войны. Министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе, бывший первый секретарь ЦК грузинской компартии, сделал эту задачу приоритетной в повестке перестройки. Первого частичного успеха в этом направлении Горбачев добился на встречах с Рональдом Рейганом в Женеве в 1985 г. и в Рейкьявике в 1986 г. В результате, развернувшись на 180 градусов, ветеран холодной войны Рейган, известный тем, что назвал Советский Союз «империей зла», стал другом Горбачева и сторонником курса на взаимное сокращение вооружений. Горбачев уже являлся героем в глазах западной публики, а теперь и Рейган стал героем для советской: когда он и его жена Нэнси в 1988 г. посетили СССР, их приветствовали как рок-звезд.

Горбачев и президент США Рональд Рейган в Женеве, 19 ноября 1985 г.[42]

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, которую вряд ли можно заподозрить в симпатиях к социализму, заявила, что ей нравится Горбачев и что «с ним можно иметь дело». У европейских лидеров – в том числе у президента Франции Франсуа Миттерана и канцлера ФРГ Гельмута Коля – он также пользовался успехом. Горбачев видел Европу «нашим общим домом» и надеялся на этой основе преодолеть противостояние двух сверхдержав эпохи холодной войны; в тот момент казалось, что он близок к этой цели.