Эта страна, являясь ближайшим и самым населенным соседом Австралии, возникла во второй половине ХХ в. и стала представлять непосредственную угрозу. Управляемая агрессивно выступающим против империализма Ахмадом Сукарно, Индонезия в 1962 г. присоединила западную часть Новой Гвинеи, а в следующем году вступила в конфронтацию с Малазийской конфедерацией, что послужило основанием для опасений относительно возможности развития конфликта с Западом. В 1965 г. генерал Сукарно разгромил Индонезийскую коммунистическую партию, убив сотни тысяч ее членов. В результате опасения антизападной политики потеряли остроту, однако коррупционный и авторитарный режим Сукарно сам по себе представлял опасность. В 1975 г. Индонезия вторглась в бывшую португальскую колонию Восточный Тимор, а в последующие годы варварски подавила сопротивление как в Тиморе, так и в провинции Новая Гвинея. Правительства Уитлэма и Фрейзера вынуждены были принять результаты этой агрессии. Хоук пытался оправдаться, объясняя свои действия необходимостью переговоров с Индонезией о разделении богатых залежей нефти, находящихся под дном Тиморского моря.
Приоритет экономики повлиял не только на внутреннюю, но и на внешнюю политику: в 1987 г. были объединены министерства иностранных дел и торговли. Торговля стала в большей степени ориентироваться на регион, поскольку баланс мировой экономики сдвинулся в сторону Тихого океана: к 1984 г. тихоокеанская торговля превзошла по объему трансатлантические связи. Пока европейская экономика в 1980-х годах переживала застой, Япония и четыре «тигра» — Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур — быстро набирали силу. Индонезия и Малайзия следовали по тому же пути индустриального развития, а Китай сбросил оковы своей командной экономики и начал интенсивно двигаться в том же направлении.
Австралия увеличила объем торговли с Азией, которая к 1980 г. поглощала половину австралийского экспорта и обеспечивала половину импорта, но доля Австралии на мировом рынке падала. Торговый блоки Европы и Северной Америки добивались большего доступа к рынкам азиатских стран, и возникла серьезная опасность того, что Австралия окажется в стороне. Если бы Австралия отгородилась от Азии, то новые индустриальные страны региона превзошли бы ее жизненный уровень, превратив ее в «бедное белое отребье» на юге Тихоокеанского региона. Правительство проявляло чудеса изобретательности в создании Кернской группы стран — экспортеров сельскохозяйственной продукции в ходе подготовки к новому раунду международных торговых переговоров 1986 г., но заставить США соблюдать правила свободной торговли в сельском хозяйстве оказалось намного труднее. После подписания соглашения в 1983 г. стали более тесными экономические связи с Новой Зеландией.
Как в самом регионе, так и за его пределами Австралия стремилась играть независимую роль. Назначенный министром иностранных дел после 1987 г., Гарет Эванс на международных форумах проявлял не меньшую активность, чем Эватт 40 лет назад. Эванс способствовал разрешению проблемы Камбоджи, направлял миротворческие силы как в этот, так и в другие районы во время локальных конфликтов. Он выступал за ядерное разоружение и в целом действовал в преобразующей роли добросовестного члена международного сообщества. Его усилия неизменно встречали сопротивление правительства Хоука, всецело преданного западному альянсу, что в последней фазе «холодной войны» означало со стороны Австралии безоглядную поддержку Америки, утверждавшей себя в качестве все более доминирующей силы. Американские коммуникационные базы, приобретавшие большее, чем когда-либо, значение при наличии нового поколения стратегических вооружений, оставались в священной неприкосновенности. Американские военные корабли обладали незыблемым правом заходить в местные порты независимо от наличия на борту ядерного оружия.
Когда в 1986 г. лейбористское правительство Новой Зеландии отказало США в этом праве и администрация Рейгана приостановила выполнение своих обязательств в рамках АНЗЮС по отношению к далекому дерзкому форпосту, Австралия осталась верной своему могучему союзнику. АНЗЮС не терял своей актуальности не потому, что гарантировал Австралии безопасность (во время Тиморского кризиса стало ясно, что Индонезия для США важнее Австралии), но потому, что обеспечивал ей членство в западном альянсе и тем самым давал доступ к американским технологиям и разведывательным данным. Бремя участия в военном союзе приходилось нести стране, обладавшей весьма ограниченной мощью.