Краткая история Австралии

Влияние прошлого так велико, что это название — «Белая Австралия» — остается в силе, хотя оно давно утратило точность. Попытки удержать чистоту народа, переселившегося в Австралию, померкли перед лицом ее современного этнического разнообразия. Двадцать процентов австралийцев родились за рубежом, у 40 % граждан страны сегодня хотя бы один из родителей родился за пределами страны. Шестнадцать процентов австралийцев дома говорят не по-английски, а к числу наиболее быстро растущих языковых общин относятся китайско-кантонская, китайско-ханьская, вьетнамская, тагальская, индонезийская, арабская, индийская-хинди и сербская. Здесь этническое многообразие шире, оно более гармонично и больше ценится, чем в других странах региона.

Правда, такая расстановка сил не причинила ущерба доминированию этнического большинства: потомки тех, кто претендовал на исключительное обладание страной, продолжали устанавливать удобные для себя границы плюрализма. Они делают это постепенно и поэтапно, что позволяет им самим перестроиться, и теперь они в какой-то мере отвечают тем характеристикам, которые некогда были чуждыми и враждебными. Возврат аборигенам Айерс-Рок³¹ и возвращение ему изначального названия Улуру приобрел большое значение для всех австралийцев. Вплетение азиатских народов и азиатской культуры в ткань австралийской жизни неопасно для тех, кого это касается самым непосредственным образом. Проблема такого медленного, часто неохотного перехода заключается в том, что он не позволяет решительно порвать с призраком «Белой Австралии». Возможно, этого сможет окончательно добиться лишь Австралийская Республика, которая в конце концов все-таки будет провозглашена.

Приехав в Австралию молодой женщиной, Кэтрин Спенс³² волновалась за то, что новые колонии слишком легко подлаются внезапным переменам, и боялась, что золотая лихорадка все погубила. Уже став «великой бабушкой Австралии» и оглядывая в 1910 г. прожитое и сделанное за всю свою жизнь, она сказала: «В истории молодого общества не бывает ничего неважного, и, главное, кажется, что нет ничего невозможного».

История, которая описана здесь, — это история быстрых перемен. Оказавшись в новых обстоятельств, колонисты использовали знакомый им опыт, а если делали фальстарт, то очень быстро начинали все заново. Все первые поселения в Новом Южном Уэльсе, Тасмании, Виктории и Квинсленде были оставлены, и люди перешли в другие места, но Сидней, Хобарт, Мельбурн и Брисбен, а также более тщательно спланированные в интересах вновь прибывающих Перт и Аделаида вскоре закрепились в роли постоянных поселений. Они и сегодня остаются центрами своих штатов. Преодолев первые трудности, поселенцы научились обрабатывать землю. Они стали относиться к ней как к зеленым угодьям, где можно применять самую передовую технику и добиться высоких результатов в производстве первичных товаров для мировых рынков. Они научились связывать собственное процветание со схемами общего улучшения и с такой же и даже еще большей изобретательностью адаптировали знакомые им институты к местным условиям. Австралия в XIX в. преодолевала препятствия, встававшие на ее пути, уверенная в том, что она в состоянии контролировать свою судьбу.

Через сто лет эта уверенность растаяла. Автомобилист, путешествующий между наиболее крупными городами страны, увидит по дороге заброшенные дома, остатки сельской промышленности, некогда бывшей основой процветания Австралии, а теперь едва сводящей концы с концами. Сжавшийся временной интервал между инновацией и устареванием нигде не очевиден больше, чем в в районах юга. Побурели зеленые угодья, и молодая страна постарела и устала. Потенциал политических инноваций исчерпан. В начале ХХ в. исследователи приезжали в Австралию, чтобы поучиться у нее успехам; а теперь мы руководствуемся кредитными рейтингами нью-йоркских агентств. Австралийцы не лидеры, они скорее последователи, ведомые, пренебрегающие своими прежними достижениями, потому что многое представляется им незначительным в увядающей памяти людей, которые не учатся больше у своего прошлого.

Каковы же его уроки? Для тех, кто был здесь с самого начала, современная история Австралии представляется глубоко травматичной, и излечение от этого только начинается. Для тех, кто сюда пришел, это рассказ о новых начинаниях. Место изгнания стало землей выбора и прибежищем для новых и новых волн пришельцев, которые постоянно ее перерабатывают. Они ослеплены ее светом, напуганы ее пространствами, угнетены ее безразличием. Она не декларирует своих достоинств. Здесь нет статуи Свободы, чтобы приветствовать вновь прибывших, и никто не оглашает основные принципы поведения.