Краткая история белковых тел (СИ)

Рядом с ней всегда её подруга Алёна, как верный оруженосец или преданная дуэнья. Временами мне кажется, что Василькевич специально научилась курить, чтобы составлять Лизе компанию.

Со мной Лиза держится ровно. Я ничем не привлекаю её внимания, да и чем могу? Мне не составить конкуренцию Евгению Ивановичу или тому же Кравчуку. Я примитивное существо. Белковое тело.

Тем не менее, кое-что приятное случается и в моей жизни. В частности, довольный собой, заключаю договор с Евгением Ивановичем на печатание и распространение в метро постеров. На них некие улыбчивые люди -- молодой человек с девушкой, призывают воспользоваться вкладами под высокий процент. Они белоснежно улыбаются, демонстрируя хорошие зубы и мне издалека кажется, что это реклама не банка, а клиники-стоматологии, в которой счастливые клиенты предварительно прошли процедуру отбеливания. Их ровные и красивые зубы отвлекают, заставляют вспомнить о неизбежных походах к зубному врачу, а не о пользе вкладов.

Потому я думаю, что наш банк выглядит на этих постерах не лучшем образом. Но вообще, это не мое дело -- лица, изображенные на плакатиках, или цвет текста, размер шрифта, общая композиция, не составляют предмет моих забот. Это дело художников-дизайнеров, тех сотрудников, кто утверждал макет постера. Вот с них пусть и спрашивают!

Как-то приехав на работу в своём "Шевроле Круз", решаю, что пора спуститься в метро и проверить, как постеры выглядят на стенках вагонов -- видно ли их, не низко ли они наклеены, бросаются ли в глаза. Кто-то может посмеяться над моими опасениями, над излишней заботливостью, а кто-то может рассуждать, мол, заключил договор, а дальше хоть трава не расти. Но было нечто, что меня безотчетно тревожило -- это возникшее из ниоткуда чувство реального кидалова, обыкновенной разводки.

Идти в метро никак не хочется, ведь я знаю наперед, что там ожидает любого: жара, духота и грязь. Невольно оглядываюсь на свою машину, словно она может спустить меня вниз, обдувая прохладными струями кондиционера и отгородив от пассажиров подземки стеклами салона. Но нет, такой возможности у неё нет.

С огорчением вздыхаю и отправляюсь вниз на длиннющем эскалаторе. Резиновая лента в одном месте неприятно скрипит, как будто из последних сил сопровождая движущиеся металлические ступни. Замечаю, что она потихоньку отстает, похожая на выдыхающегося перед самым финишем марафонца. Вместе с ней отстаёт и моя рука, держащая поручень чуть впереди тела. Она постепенно сползает назад, и я переношу руку вперед, опуская ладонь на теплую резинку. Ладонь снова начинает съезжать, что кажется мне дурным знаком.

Вообще я не верю в приметы, но иногда позволяю себе экспериментировать. Как, например, сегодня. Сегодня я загадал, что если ничто меня не отвлечет и не остановит на пути к вагону: ни дюжие проверяльщики у турникетов, ни дежурная по станции без головного убора, то всё будет хорошо. Только вот лента... Её я не предусмотрел.

В полупустом вагоне -- часть людей уже успели доехать до работы, -- висели всякие объявления, обещавшие быстрое изготовление "левых дипломов", получение кредита без справок и поручительства и другие заманухи. Опять же, заметил я и телефон стоматологии.

Вместо нашей рекламы повсюду красовался постер книги известной детективной писательницы. Шедевральная вещь называлась "Смерь в шкафу" и была, судя по подписи, её самым гениальным произведением, призванным перевернуть внутренний мир читателя, то есть мой.

Но наших плакатов нигде не было: ни на стенках вагона, ни на стеклах дверей.

Случайно наталкиваюсь на одиноко стоявшую девушку возле дальней двери. Наталкиваюсь на неё не в фигуральном смысле, а взглядом. Она в белой блузке и белых джинсах, в общем, вся в белом. Одежда плотно обтягивает её выпуклости, и надо отдать должное -- они выглядят привлекательно.

Заметив мое ненавязчивое внимание, девица поворачивается спиной, вроде рассматривая что-то в торце пустого вагона. Кто её знает, что она там нашла -- мусор или чужие вещи? Но я подозреваю, что этим самым она просто демонстрирует мне свою фигуру.

В легком замешательстве от подобных мыслей, я оглядываюсь назад -- может показ прелестей предназначается вовсе не мне? Но нет, в полупустом вагоне лишь я один могу их заценить. Несколько усталых теток, сидевших с сумками и закрытыми глазами, да рабочие в униформе со среднеазиатскими лицами -- это весь контент, наполняющий пространство за моей спиной.

Романтические мысли на какое-то время тормозят меня, развивают глупые фантазии, дают пищу для предположений... Но, честно говоря, мне некогда её рассматривать, эту девицу в белом, и я перемещаюсь в соседний вагон. К моему огорчению результат и там одинаков -- следов нашей рекламы не обнаруживается. Взгляд сам собой скользит по стеклу и сквозь него в тот вагон, где был до этого; я вижу, что девушка стоит уже правым боком ко мне, искоса посматривает в мою сторону.