Краткая история белковых тел (СИ)

Переворачиваюсь на другой бок, чтобы отогнать от себя навязчивые мысли, но они возвращаются тем или иным образом. Одна картинка сменяет другую, заставляя плыть в вязком мареве полусна, путать реальное с вымыслом. Странные видения снова копошатся в мозгу, и я чувствую, что нахожусь не у себя в съемной квартире, в этой кровати, а в других координатах времени. Я мыслю, следовательно, не существую. Я анти-Декарт, но уже не белковое тело. И это странное ощущение -- быть не белковым телом...

Под утро я проваливаюсь в короткое тяжелое забытье и потом на работу еду с несвежей головой, едва открытыми глазами. Мысли, пришедшие прошлой ночью, продолжают возвращаться разрозненными кусками, несвязанными блоками. Вот, например, о конусе, как модели любой жизненной истории. Я думаю об этом, механически отслеживая сигналы светофоров.

"Неужели жизнь строится по правилам геометрии? Слишком просто!" И ещё. "Истории могут затягивать нас без наших желаний, когда понимаешь, что ущерб очевиден, но ничего сделать не можешь. Ничего не можешь противопоставить. Хотя на презентацию с Лизой я поехал сам, меня никто не заставлял. Я думал, что у нас завяжутся отношения". Глупый расчет! Как в одном мини-анекдоте: "Я женился по расчету, но он не оправдался".

Пока я предаюсь мизантропии, мой "Круз" медленно продвигается в толпе таких же машин, спешащих на работу. У одного из светофоров я отвлекаюсь, и рука случайно дергает руль. "Шевроле" вильнув, едва не наезжает на девушку-велосипедиста, остановившуюся с краю дороги.

В последнее время улицы города накрыла очередная мода -- ездить на работу на велосипедах. Все было бы хорошо, если бы заранее оборудовали велосипедные дорожки. Но дорожек нет, бедняги-велосипедисты снуют между машин, как надоедливые мошки, которых хочется прихлопнуть рукой. Ну, некоторые не выдерживают и прихлопывают их капотами или дверцами машин.

Она была в пронзительно синей велокуртке, на спине болтался такой же синий рюкзачок, на голове желтая каска, и я невольно заподозрил в ней сторонницу незалэжной Украины.

Девушка поворачивается ко мне, небрежно стучит пальцем в перчатке по стеклу правой двери, и я его приспускаю. На меня смотрят злые глаза.

-- Ты чего, козёл, не видишь куда едешь?

-- Извиняюсь, это случайно! -- бормочу, невольно отодвигаясь назад и чувствуя врезавшийся в плечо ремень безопасности.

Лёд в голубых глазах девушки понемножку тает.

-- В следующий раз будьте осторожнее, -- произносит она, готовая сесть на велосипед и снова двинуться в путь.

По моим расчетам, скоро загорится зеленый, и вдруг я совершаю отчаянный поступок. Не знаю, что на меня накатило: виновата ли тёмная, невнятная история с Евгением Ивановичем или причина в моих неудачных поползновениях к Лизе.

-- Девушка, а вы не хотите встретиться? -- обращаюсь к ней с неожиданным предложением. -- Можно ваш телефон?

Девушка колеблется. Она то глядит на светофор, то на меня, и мы оба понимаем, что сейчас поток машин рванет, и мы разъедемся в разные стороны. Случайное уличное знакомство, что может быть банальнее? В свое оправдание думаю, что старина Энгельс одобрил бы меня, раз я веду себя согласно его формуле, как простое белковое тело.

Желто-синяя велосипедистка из какого-то кармана достает тюбик, и я вижу, что на боковом стекле она пишет губной помадой свой телефон. Красные цифры выглядят празднично, похожие на художественную надпись на рождественской открытке. И еще девушка мелко приписывает имя: "Аня". Смотрю на её художество и не знаю, что делать -- радоваться, что она решилась оставить свой контакт или возмущаться, что испачкала помадой стекло.

Зажигается зелёный свет и пока я раздумываю, Ани уже нет рядом. Далеко впереди, меж легковых машин, мельтешит её желтая каска, точно кусочек кувшинки качается на темном пруду. Она вдруг напоминает мне, как я следил за Лизой у дома, где запалил её свидание с Евгением Иванычем. Тогда её синее платье тоже мелькало в толпе. Только напоминало не кувшинку, а поплавок, весело прыгающий на речных волнах.

Долго провожаю велосипедистку взглядом, но догнать не могу -- мой транспорт не позволяет так смело маневрировать в гуще железных насекомых, ползущих к неведомой цели.

Приехав на работу, в офис сразу не захожу. Странная девушка Аня, оставившая помадные цифры на стекле правой дверцы, заставляет меня задуматься о том, нужна ли мне такая коммуникация. Но на всякий случай я фотографирую её номер на смартфон, а потом с трудом стираю жирные цифры и это стоит мне измазанного помадой носового платка.

В офисе уже отирается Степан. Выглядит он беспокойно -- ходит из угла в угол невольно, задевая сотрудников фирмы, громко рассказывает анекдоты, но сам не смеется. И я замечаю в глазах его тлеющий уголёк настороженности.

-- Данила, привет! -- бросает он. -- Надо потрещать!

Мы отходим в сторону, останавливаясь в коридоре, недалеко от офиса. Стёпа затравленно озирается по сторонам.

-- Ты нарыл чего-нибудь? -- пытает он меня, взявшись за пуговицу моего пиджака.

Я запоздало вспоминаю о его просьбе проследить за Лизой и найти её любовников.