Краткая история белковых тел (СИ)

Мне хочется ещё что-то добавить такое тёплое, дружеское, искренне поддержать их, но внезапно у меня перехватывает горло от волнения, и я судорожно кашляю. Ополченцы берут деньги, всё так же удивленно глядя на меня и Лизу, и я вдруг с неудержимой силой чувствую, что меня тянет обратно в Донецк, на войну, что там моё место.

Мы отходим и встаём неподалеку.

-- Не знала, что ты у нас благотворитель, -- то ли насмешливо, то ли всерьез роняет Соснина, и я обнаруживаю на её губах опять ту же пренебрежительную усмешку, которая так меня всегда раздражала.

"Лиза возвращается к жизни, -- констатирую я. -- Хищники не скатываются до уровня белковых тел. Даже душевно раненые".

-- Просто захотелось помочь, -- говорю в своё оправдание, словно меня принуждают оправдываться в хороших поступках.

-- Мужики, достал!

Я оглядываюсь на громкий возглас и замечаю, что к ополченцам подходит третий, то же в больничном халате, с бутылкой водки в руке.

-- Может, и ему подкинешь бабок? -- насмешливо осведомляется Соснина.

Переступаю с ноги на ногу и не знаю, что предпринять. Однако мои сомнения рассеивает случайный больной, проходящий неподалеку. Увидев донецких бойцов, он реагирует весьма неожиданно:

-- Вот алканавты -- с утра пораньше!

-- А что каждый день закладывают? -- интересуется Лиза, иронично поглядывая на меня.

-- Как попали в больницу после аварии -- так и не просыхают.

-- Какой аварии? -- недоумеваю я. -- В Донецке?

-- Послушайте, молодой человек, откуда Донецк, причем тут Донецк? Это ремонтная бригада. Они работали в области на теплотрассе и, там у них ЧП приключилось по пьяни, вот и попали сюда.

-- Спасибо! -- я тихо бормочу, испытывая стыд за свой гуманитарный порыв, но Лизе ничего не объясняю. Она берёт меня под руку, и мы чинно удаляемся.

Когда отходим подальше, Соснина не выдерживает и прыскает:

-- Молодец Данила, хорошо помог Донбассу!

-- Ошибка вышла. Бывает! -- вздыхаю я и оглядываюсь. На скамейке воссоединившаяся тройка в больничных халатах вершил свой суд над бутылкой водки.

21.

В середине ноября пошёл первый снег. Он сыпал крупными мокрыми хлопьями, прилипал к одежде, к тротуарам и проводам. Под мокрым снегом еще тёплая земля хранила незамерзшие лужицы, в которые я пару раз опрометчиво ступал черными кожаными туфлями. Они, как водится, промокли, и я порадовался, что на новой работе поставил под тумбочку сменную обувь. Сегодня придётся переобуваться.

За это время я нашёл работу. Особо не напрягался -- забросил резюме в интернете на пару-тройку сайтов и получил подходящее предложение. Теперь занимаюсь транспортной логистикой в сетевой продуктовой компании. Доставка грузов, разгрузка. Обыкновенная работа.

Несколько раз у меня возникало желание позвонить Ане -- той девушке на велосипеде, написавшей на дверном стекле моего "Шевроле" свой номер губной помадой. Этот номер я сфотографировал и иногда поглядывал на размашистые красные цифры, просто так, от нечего делать.

Номер вёл меня к новой встрече, с которой обычно все закручивается, как закрутилось с Лизой, когда я начал с ней работать в одном офисе. Но тогда у меня были связаны руки. Теперь развязаны.

Мои пальцы тянуться к виртуальной клавиатуре на экране смартфона, начинают набирать цифры, но на середине пути останавливаются. Я не заканчиваю набор, потому что мне не хочется лишать себя такой возможности -- набирать неизвестный номер. Наберёшь цифры, а вдруг разочарование? Она может быть недоступна, поменять номер или откажется встречаться, или что-то ещё -- вариантов много.

Отодвигаю телефон в сторону.

За окном слышится шум -- это громко кричат рабочие на автокарах, переговаривающиеся между собой. Они подъезжают к открытым фурам, цепляют поддоны с грузом и перевозят их в глубину складов.

Деловитая суета должна радовать хозяйственный глаз нашего директора. По странному стечению обстоятельств, он похож на моего бывшего начальника -- Арсения Павловича. Такие же короткие руки и пальцы, такой же маленький и круглый. Зовут его Сергей Анатольевич. "Учись, Данила, -- любит повторять он, -- из тебя должен вырасти хороший логист".

Мне его призывы непонятны. Кто из меня должен получиться в конечном итоге я и сам не знаю, но точно не логист. Потому что заниматься этим делом до конца жизни мне не катит.

Мокрый снег прилипает к стеклу офиса на втором этаже склада, где я сижу, летит прямо в лица водителей автокаров, мешая работать. Глядя на эту картину, я озабоченно думаю, что снег может помешать разгрузке. Это досадно, поскольку нарушит мои планы, которые заключаются в том, чтобы забраться дома в кровать, включить телевизор и бездумно валяться, глядя очередной американский сериал. За окном валит снег, сыро и холодно, а я лежу в уютном тепле. Таким мне представляется окончание рабочего дня.

Лиза готовится рожать. Мы с ней периодически болтаем по телефону.

-- Данила, -- звонит она сегодня и восторженно сообщает, -- ты видел снег пошел?

-- Ага! Лучше бы не шёл.

-- Это еще почему?

-- Мешает разгружать товар.

-- Да ладно, не бурчи! Кстати, тебя тут одна девушка искала, на работу заходила -- мне Алёна сказала.