Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

Когда мы имеем дело с людьми, это важно. В понедельник учителя устанавливают для себя цели на предстоящую неделю: «продленка», если не сдана домашняя работа. В среду они делают что-то другое. Люди отличаются от ракет, потому что они оценивают будущее. Человек знает, что вероятнее случится завтра, поэтому меняет свое поведение сегодня. Школьники осознают, что учителя не выполнят угрозы, и поэтому они не утруждают себя домашней работой.

Кюдланд и Прескотт входили в число экономистов 1970-х годов, которые настаивали, что принцип экономической теории Кейнса, согласно которому государство может легко контролировать экономику, был неверен, поскольку приравнивал экономику к ракете.

Они говорили, что принцип был бы справедлив, если бы люди не были полностью рациональны. Новый подход к экономической науке изучал, как она функционирует при наличии у людей рациональных ожиданий. С этой идеей мы познакомились в главе 30. Когда у людей рациональные ожидания, они делают предположения о том, что произойдет, используя всю доступную информацию, включая экономическую политику государства. Они не совершают ошибок, забывая принять во внимание важную информацию. Кюдланд и Прескотт выявили, что рациональные ожидания ведут к несогласованности экономической политики во времени. Проблема преподавателей возникает из-за того, что действия школьников в понедельник основаны на том, что, по их прогнозам, будут делать учителя в среду. Ракетные ученые играют в игру против природы, а преподаватели и государства – в более сложную игру против хитрых людей.

Кейнсианская экономическая политика, распространенная в 1950-е и 1960-е годы, была основана на идее, что государство может повлиять на путь экономики, регулируя свои расходы. Альтернативная политика, к которой кейнсианцы были настроены менее благосклонно, заключалась в регулировании государством того, сколько денег оно пускало в обращение. Согласно кривой Филлипса, которая показывала, что низкий уровень безработицы сопровождался высокой инфляцией, страны могли использовать политику для сокращения безработицы за счет чуть большей инфляции. Теоретики рациональных ожиданий говорили, что это невозможно. «Если государство стимулирует экономику, рациональные люди обычно предвидят, что более высокие зарплаты поглотят более высокие цены», – говорили они. Реальные зарплаты людей (фактические продукты, которые они могут купить) не изменятся, и, зная это, они не будут соглашаться на бо́льшую работу. Единственным результатом политики государства будет увеличение инфляции. При таком взгляде на экономику лучше всего для страны будет сдерживать инфляцию, не печатая слишком много денег или чрезмерно не расходуя их.

И хотя государство может это знать, оно все равно не в силах прекратить попытки стимулирования экономики. К примеру, в январе правительство обещает сдерживать инфляцию, потому что знает, что в итоге стимулирование экономики бесполезно, и оно ведет лишь к большей инфляции. Однако к маю государство не пользуется популярностью, а к концу года ожидаются выборы. И хотя обычно власть не может влиять на занятость, иногда это возможно в ближайшем будущем, если оно начнет неожиданно стимулировать экономику, когда этого никто не ожидает. В мае оно пытается это сделать, надеясь подняться в глазах людей благодаря низкому уровню безработицы. В течение короткого времени люди участвуют в большей трудовой деятельности в ответ на более высокие зарплаты. Когда трудящиеся понимают, что более высокие зарплаты поглотили более высокие цены, они быстро возвращаются к более низкому уровню занятости. Государство пытается сделать то же самое в июне, июле и августе. Поскольку его действия имеют эффект, только когда они внезапны для людей, они срабатывают лишь иногда, и то недолго. Со временем уровень безработицы не снижен. Разница лишь в том, что инфляция составила 8 %, а не 2 %. Люди понимают дилемму государства и не верят в его обещания не допускать инфляцию. Как и учитель, правительство хочет сдержать слово, но, когда приходит время, оно не может довести дело до конца. Результат нарушенных обещаний – более неустойчивая экономика. С сильно возросшими ценами она менее стабильна и непредсказуема.