Машина Судного дня демонстрирует основной урок теории игр: критически важно влиять на то, что ваш соперник думает о вас. Фирме, угрожающей нанести ответный удар по конкуренту, необходимо показать, что она скорее тверда, чем слаба. Экономический эквивалент установки машины Судного дня – постройка гораздо более крупного завода, чем необходимо рынку. Как только он сооружен, фирма может не бояться конкурента и наводнить рынок своими продуктами даже по предельно низким ценам, чтобы вернуть часть денег, потраченных на создание фабрики. В 1940-е годы компания Aluminum Company of America, которая контролировала 90 % американского производства алюминия, использовала эту тактику, чтобы сдерживать соперников.
Нэш представил свои идеи в немногочисленных математических статьях, написанных им в молодости. Затем он исчез. Он страдал серьезным психическим расстройством и проводил десятилетия, попадая в больницы и выписываясь из них, но его концепции радикально изменили экономику. Фильм 2001 года «Игры разума» рассказывает необычайную историю его жизни. Стратегические взаимодействия очень часто происходят в материально-производственной сфере, но до изобретения теории игр экономисты упускали их из виду. Лидирующей концепцией о рынках была теория совершенной конкуренции, в которой вообще нет стратегического взаимодействия. Есть так много покупателей и продавцов, что никто из них не может повлиять на цену. Когда тысячи торговцев яблоками обслуживают тысячи клиентов, они продают по рыночной стоимости то количество продукта, которое им захочется. Поэтому им не нужно беспокоиться о том, что делают или думают их покупатели. Им не нужно хитрить, чтобы выжить. Теория игр позволяет экономистам анализировать все виды сложных, реальных ситуаций, в которых людям и фирмам приходится обманывать друг друга. Метод анализа этих ситуаций по Нэшу сегодня используется практически во всех разделах экономики. Постепенно Нэш оправился от своей болезни и в 1994 году был награжден Нобелевской премией по экономике в честь признания его поистине передовой идеи.
21
Тирания правительства
Однажды ночью во время Второй мировой войны два человека сидели на крыше часовни Королевского колледжа в Кэмбридже. Они залезли туда, чтобы защищать здание от зажигательных снарядов, сбрасываемых немецкими самолетами. Часовня строилась пятью английскими королями более ста лет. Теперь эта пара собиралась защищать ее от вражеских бомб – с помощью лопат. Идея была в том, чтобы сбрасывать упавшие снаряды с крыши здания до того, как они загорятся.
Бесстрашная пара состояла из двух самых известных экономистов XX века. При этом они необычно смотрелись вместе. Во-первых, они придерживались диаметрально противоположных взглядов в экономике. Старший из двух, Джон Мейнард Кейнс, с которым мы познакомились ранее, был уже известен – гениальный, убедительный и чрезвычайно уверенный в себе англичанин. Младшим был австриец Фридрих Хайек (1899–1992 гг.), более тихий мужчина с сухой, точной манерой выражаться. После начала войны Лондонскую школу экономики, в которой Хайек был профессором, эвакуировали, и он стал жить в колледже Кейнса. У двух соседей были разные мнения о причинах катастрофы 1930–1940-х годов, массовой безработицы во всем мире и усиления нацистов в Германии, которое привело к тому, что экономисты оказались ночью на крыше.
Нацизм, безусловно, был ужасающе жестокой системой. Легко поверить, что раз фашизм был истинным злом, противостоящие ему страны являлись символом добра. Достаточно ли так все это и оставить? Хайек считал, что нет. На самом деле он сказал кое-что неприятное, даже шокирующее. Конечно, Великобритания и США были заклятыми врагами нацистов, они сражались против них и победили, но у них гораздо больше общего с Германией, чем они могут признать. Немецкую экономику жестко контролировало правительство. В Великобритании многие также считали, что руководство страны должно взять все в свои руки. Хайек говорил, что эта вера могла в итоге привести к полному контролю правительства, и не только над экономикой, но над всей жизнью в целом. Результатом стал бы